с деревней Ивантеевка, одновременно с ускоренным запихиванием в себя еды. «Делать им нечего. Наверняка фейк какой-то. Нынче подобного бреда полно, теперь вот еще и инопланетяне добавились. Кажется, с утра уже что-то подобное в новостях было. Завтра как приеду, посмотрю из-за чего сыр-бор, интересно все же. Но сейчас некогда. На всякий случай распечатаю карту и вперед…»

Выехал я уже в темноте. Но ехал не так уж плохо, даже в пробках на выезде из Москвы почти не стоял – сорок минут не считается, можно сказать повезло. Единственно, уже в дороге понял, что не угадал с одеждой – ночью мороз приближался к двадцати пяти градусам, а я в легкой зимней куртке на рыбьем меху. Надо было надеть старую куртку на толстом синтепоне, но я заторопился и этот момент упустил – не любил я ее носить, больно уж тяжела. Да оно и ладно – в машине печка греет, а в багажнике, если не дай Бог что, валяется старый тулуп. Обойдусь… Подумал я об этом и, выходит, как накаркал.

До Владимирской области я доехал нормально – дорога за пределами Москвы была относительно свободная и чистая от снега. Проблемы начались, когда я свернул с трассы на местное шоссе. Вроде бы все сделал правильно, ориентировался по GPSв смартфоне и распечатке карты. Но на бумаге-то оно одно, а ночью на дороге все выглядит совсем по-другому: одинаковые темные обочины, темные поля, заснеженные деревья. Слепящие фары встречных автомобилей, в которых по моим ощущениям каждый второй водитель ехал с дальним светом, ориентирование тоже не облегчали. Там, где GPS показывал поворот, я не нашел ровным счетом ничего. Проехал, внимательно осматриваясь, вперед, но нужного съезда к Ивантеевке так и не обнаружилось. Петр Никифорович, зараза, трубку не брал, поэтому я развернулся обратно и поехал медленнее, думая, что пропустил свой указатель, но снова ничего не увидел. Проселочные дороги в ночи все казались похожи одна на другую, поди пойми куда мне надо. Остановился на обочине, снова полез в карту на смартфоне, а потом опять принялся звонить Пете. С седьмого прозвона, наконец, дозвонился и потом долго объяснял слегка нетрезвому, судя по голосу, свояку шефа, где я нахожусь. Получив путаные объяснения дальнейшего пути и, проехав еще с полкилометра, наконец, заметил какой-то полузанесенный снегом съезд и повернул на него. Вроде бы все верно, хотя по карте и не совсем точно… Но до деревни должно быть уже недалеко, километра три-четыре.

Ночной проселок под колесами моего «акцента» становился все хуже и хуже с каждой сотней метров. Снег, под снегом кочки, пару раз низкая машина «приседала на пузо», но все же я прорывался по инерции вперед. А затем заметил попутную тракторную колею и немного ободрился, слегка разогнавшись – по ней ехать проще, и ведет она в деревню, не иначе. И даже когда колея нырнула в поросшую ивами низинку, я не сильно напрягся, ожидая увидеть впереди капитальный мост через ручей или маленькую речушку. Раз уж трактор проехал, то мой легкий автомобильчик тем более сможет. Но вышло иначе…

То, что спуск в низину слишком крутой, а мостик впереди скорее пешеходный, чем предназначенный для проезда автотранспорта я понял довольно быстро. Тем более что тракторная колея резко свернула в сторону, через кусты, показывая, что вперед дороги нет. Однако, недостаточно быстро. А, может быть, меня подвело отсутствие шоферских навыков. В общем, я совершил типичную ошибку зимнего вождения – в стрессовой ситуации резко и до упора выжал тормоз. Система ABS попыталась было исправить упущение, но увы…

Машина, с отказавшими на льду тормозами вместе с массой снега поползла вниз, потихоньку разгоняясь. Сцепление с дорогой оставалось минимальным, но руля она еще худо-бедно слушалась – скорость оказалась недостаточно большой для ухода в неуправляемый занос. Время словно замерло, реакция обострилась, а испугаться я просто не успел. Небольшой шанс избежать катастрофы еще оставался – для этого следовало вписаться в габариты мостика и проскочить его, либо затормозить на нем. Иначе я неизбежно соскальзывал в узкий, но глубокий овраг.

И этот трюк у меня почти получился. Несколькими движениями руля я каким-то чудом ухитрился выровняться на откосе, а затем вписался ровно в мостик, словно лыжник-профессионал. И даже почти переехал его, но к моему несчастью заднее колесо все же соскользнуло с края ничем не огражденной поверхности. Затем была ужасная секунда, когда машина балансировала на краю моста, после чего она рухнула левым боком вниз, полностью соскользнув с поверхности. Недолгий полет, удар, переворот на крышу и вновь удар и переворот – меня трясло на переднем сиденье словно куклу, но сознания, как ни странно, я не потерял, даже здорово приложившись головой об потолок и боком о дверь. А затем настала тишина – мотор вырубился. Приехали…

Водительскую дверь я открыл минут через пять. Ее к моему счастью не заклинило. Машина лежала на дне оврага глубиной метра три – три с половиной, основательно зарывшись погнутым багажником и правой стороной в глубокий снег. Капот впереди смят, лобовое стекло вогнуто и все в сетке трещин, но я уцелел – спасибо ремню безопасности. Однако дело плохо. Ехать, я уже точно никуда не поеду – «акцент» разбит основательно. Да и мне досталось на орехи – тошнит, болит при вдохе грудь, и что-то хреновое случилось с правой ногой – ступить больно и она совсем не держит тело. Как бы не перелом. С трудом выползши наружу, я понял, что далеко не уйду. Да что там уйду… Прямо здесь я даже самостоятельно из оврага не вылезу, стенки слишком крутые. Не в таком состоянии, как сейчас. А еще я легко одет, а вокруг ночь, мороз и глушь. И вот это уже не шутка, а самый настоящий абзац. В багажнике у меня на всякий случай имелся экстремальный набор автомобилиста-выживальщика, включавший в себя теплый облезлый тулуп, топорик, фонарик, немного сухих дров и разную всячину, но до багажника так просто не добраться. Оставалось лишь вопить о помощи, других вариантов нет.

Смартфон не разбился, но заряд аккумулятора показывал лишь пятнадцать процентов от максимума. Ну да, я долго смотрел карту, использовал GPS, потом звонил Петру, а модель у меня порядком «юзанная», в таких заряд проседает рывком. Только что был почти полный и на тебе – почти разряжен. Но должно хватить, пусть и на морозе…

Набранный трехзначный номер единой спасательной службы никак не хотел соединяться. Сорвалось раз, потом другой. В этом гадском овраге связь была слабая, смартфон еле-еле ловил сигнал. Мне начало становиться по-настоящему страшно, к тому же тошнота и боль не утихали. Но, наконец, дозвониться удалось.

– Аварийная служба спасения, – раздался чуть усталый женский