сказал он Гурунгу с набитым ртом. – Я поклялся расчленить первого встречного, но нет. Узри мое невероятное милосердие. Удержу руку. Но учти, что рано или поздно нужда кого-нибудь обезглавить станет непреодолимой.

– Я знаю подходящее место со множеством людей, нуждающихся в обезглавливании. Но сначала надо вздремнуть.

* * *

Гурунг жил в лачуге, пристроенной к пещере. И если честно, это довольно великодушное описание. Пещера не была одной из тех подобных соборам конструкций, что прославляли скрытое великолепие природы. Она больше походила на место, где мог перезимовать, зализывая раны и суля жуткие кары соплеменникам, как только придет весна, оголодавший медведь-коротыш, изгнанный из медвежьего клана,

Король Марса, привыкший к дворцам Луксора, забытой роскоши Гангаридай и бесстыдному богатству Лхасы, был совершенно не впечатлен.

– Ты живешь здесь?

– Все Канченджанга мой дом, – важно ответил Гурунг. – Здесь просто вещи храню.

– Ты живешь здесь. В этой хибаре. Пристроенной к дыре в горе.

– Ты говорил, что из каменной коробки выполз.

Этот факт Мелек Ахмар оспорить не мог и слишком устал, чтобы в полной мере разъяснить весь масштаб былого величия и авторитета, так что он ограничился сердитым взглядом. Взгляд, впрочем, тоже получился так себе, поскольку Гурунг его проигнорировал.

– Слушай, заходи и угощайся чаем, – сказал Гурунг.

Укрывшись в пещере, где было теплей, и на каком-то нагревательном приборе закипал чайник, Мелек Ахмар вынужден был признать, что здесь лучше, чем снаружи. Обстановка у Гурунга был уютной. В пещере раздавалось множество жужжащих звуков, по полу бесцельно двигался железный ящик, а на одной из стен мерцали магические картины.

Мелек слегка смутился, но естественная бравада принудила его откинуться и принять все, как полагается королю. Было очевидно, что Гурунг – чародей-нефилим, но с необычной магией. Мелек не находил помех в поле и, если уж на то пошло, не видел в чем цель этих заклинаний.

– Итак, нефилим, выходит, ты все-таки страж моей темницы, – сказал он, отпив чаю. – Коварно с их стороны, приставить такого неприметного тюремщика. Все же твоя жалкая фигура должна таить какую-то силу. Знай же, я могу расчленить тебя движением пальца, даже в ослабленном состоянии. Я удержал руку лишь потому что мне полюбилось твое хищное уродство.

– Я не чародей или нефилим, – сказал Гурунг. – И тебя я не ждал, о древний.

– И что это тогда за штуки? – вопросил Мелек Ахмар, указывая на картины.

– О. Да. Насколько давно ты заснул?

– Где-то после того, как Меммион Невежа и Хорус Светоносец уничтожили Гангаридай, а Верховный Король обратил мир в лед. То есть я ничего этого не помню, был в то время пьян в дрова, иначе бы поучаствовал. Старички умоляли меня присоединиться к войне. Потому что у меня была Булава Одного Удара, понимаешь? Раздобудь кого-нибудь с БОУ и игра закончена.

– Ни одного знакомого имени.

– Хмм. Где все короли джиннов?

– В эти дни королей немного.

– Что насчет тех нефилимов в Египте, которые стоили треугольные остроконечные штуки?

– Пирамиды. Они назывались пирамидами.

– Да, вот их определенно помню. Самая пустая трата времени в истории. Без сомнений, эта стерва Давала подбила их построить с какой-то изощренной целью. В любом случае, как давно это было?

– Что-то вроде пяти или шести тысяч лет назад.

– Что насчет греков? Тот мужик Менелай, развонявшийся по поводу жены… Помню те дикари делали хорошее вино.

– Это было больше трех тысяч лет назад…

– Это нехорошо, – поморщился Мелек Ахмар. Четыре тысячи лет во сне? Три тысячи? Это перебор даже для джинна.

– А эта магия? – спросил он, указывая на движущиеся картины.

– Технология. Виртуальность. Показывает нам, что повсюду происходит. Это все маленькие машины. Мы очень хорошо научились делать маленькие машины. Прямо сейчас в воздухе миллионы микроскопических, полуорганических машин, проникающих в наше тело и покидающих его, очищающих воздух, избавляющих от болезни, сражающихся с другими, враждебными наноштуковинами. Говорят, это был единственный способ спасти планету. Нанотехнологии. Мы живем в облаках из них, мы встраиваем их в наши тела, и если в воздухе достаточно хороших машин – мы живем, а если нет – умираем. Такова цена гражданства.

– Это они жужжат?

Гуринг указала на два обтекаемых ящика.

– Нанофабрикатор. Солнечная батарея для питания. Он создает маленький искусственный микроклимат, поскольку здесь только я, а значит недостаточно людей для балансировки. Он раздувает хорошие машины по дому. По идее сохраняет мне жизнь. Бывали времена, когда снаружи можно было гулять. Большую часть дней и сейчас можно, но стоит задуть плохим ветрам и ты умрешь за час. Конечно, в городе достаточно нанитов в воздухе, чтобы создать настоящие климатические условия, так что они могут конструировать облака, дождь и чистое небо по требованию.

– Мелкие машинки в небе не могут мне повредить, – хмыкнул Мелек Ахмар.

Он был практически уверен по этому поводу. Но, похоже, эти хомы каким-то образом все-таки овладели погодной магией.

– Само собой, о древний.

– Ты упоминал город.

– Корпорация Катманду, в долине почти за двести километров отсюда. Единственный выживший в этих местах.

– Хороший город?

– Самый прекрасный, – ответил Гурунг.

Он взмахнул рукой и картины на стене вспыхнули жизнью в трех измерениях, рельефом шпилей и пагод, окруженных башнями изощренных форм. Гладкие, похожие на гондолу машины парили в небе, на канатах, или каких-то видах маглева, или даже святом граале антиграва. Небеса над городом были чистого, лазурно-голубого цвета, ни пятнышка на небосклоне. Комментарии, описывающие город, мало что значили для Мелека, но картины Гурунга впечатляли.

– Хумф, – сказал Мелек Ахмар. Это место напомнило ему древний Гангаридай, первый город джиннов, теперь исчезнувший из мира. Разумеется, Гангаридай был лучше. Однако. Разве не удача, что первый найденный город оказался этим замечательным, хрупким местом, созревшим для разрушения? – Этот город подойдет.

– Подойдет для чего? – улыбнулся Гуранг.

– Я король. По-видимому все мои подданные исчезли, – сказал Мелек Ахмар. – Мне требуются почитатели, учтивые последователи и лизоблюды. А еще гарем, телохранители и умеренно преданные собутыльники. Этот город Катманду преклонится передо мной! Я вновь буду править.

– Конечно, Ваше Высокопреосвященство.

– Кто король города?

– У нас нет королей, Почтеннейший Владыка.

– Ага, стало быть