Питер Сойер Бигл «Каския» Peter S. Beagle «Kaskia» (2010)

Даже впоследствии Мартин не винил ни в чём ноутбук. Скорее, корил себя за такую необдуманную, дорогую покупку, ведь он даже не умел им пользоваться.

— Чертовы прибамбасы! — презрительно хмыкнула тогда Лорейн. — Светодиоды, приложения, плагины, примочки — вечно тебе впарят всякий хлам в нагрузку! Думаешь, люди посмотрят и решат, будто ты компьютерный гений?

С насмешливым фырканьем, которое раньше умилило бы его, она пошла звонить своей подруге Роуз, чтобы во всех деталях обсудить очередной идиотский заскок мужа. Мартин слушал, сунув в рот палец, порезанный о картонную коробку, которая никак не желала открываться.

— Вдобавок ко всему, — жаловалась Лорейн в трубку, — он купил эту штуковину у своего кузена Барри! У этого мерзавца! Ты же помнишь… да-да, этот пройдоха ничего не упустит. Говорю тебе, Роуз…

Как назло, она оказалась права. Мартин хорошо относился к Барри и, пожалуй, мог бы назвать его лучшим другом с детства, хотя выбирать было особо не из кого. Однако он вовсе не заблуждался по поводу честности и надёжности кузена, и даже в первый миг увлечения новым компьютером делил слова Барри надвое. Совершенно незнакомый бренд, функциональных клавиш больше привычных двенадцати, а некоторые помечены странными символами, которые Барри даже не пытался растолковать.

— Уникальный ноут, — распинался он, — единственный в своем роде, как и ты! Я будто соединяю двух шекспировских влюбленных.

Никаких инструкций не прилагалось, и помочь с настройкой взялся по-соседски добряк-аспирант по имени Ярослав, что обитал за второй дверью по коридору и разбирался в компьютерах. Он долго возился с незнакомой операционкой, а когда полез в программы и сетевые карты, просто вытаращил глаза:

— Да ну, не может быть, ерунда какая-то! Нет, в принципе, работать должно, работает же… только я не понимаю… Ну да, работает… но как?

В клавиатуре он понял не больше Барри и почти не шутил, сказав:

— Тут время выставить и мышь подключить — уже счастье!

К концу работы он весь взмок в своей футболке с Железным Человеком и заговорил сам с собой на сербском, а позже, встречая Мартина в коридорах или в прачечной, старательно отводил глаза.

Вопреки полному невежеству Мартина в обращении с новым компьютером, тот работал куда лучше, чем все его прежние агрегаты начиная с любимого игрушечного катера, что умел поднимать флаг и стрелять шариками по резиновым утятам в ванне. Лорейн однажды заметила, что любые гаджеты в руках у Мартина склонны к суициду, и тут было не поспорить. Однако странный ноутбук вёл себя на удивление примерно: не сбоил, не зависал, не терял несохранённые файлы — короче, не устраивал пакостей, как всё прочее, связанное с электронами и проводами. Мартин очень ценил такое отношение и порой думал о компьютере не как о машине, а как о единственном надежном друге.

Теперь, приходя вечерами домой из супермаркета, где заведовал фруктово-овощным отделом, Мартин уединялся за столом — они с Лорейн давненько не ужинали по-семейному, — раскрывал ноутбук и надевал наушники, на которые расщедрился Барри. Встроенные динамики тоже были, но Лорейн жаловалась на шум, да и самому так больше нравилось. Возникало странное умиротворение, как будто в водолазном скафандре беседуешь на дне океана с невидимым собеседником, хотя Мартин в жизни не надевал гидрокостюма, не нырял глубже школьного бассейна да и вообще мало где бывал.

Деловые файлы он в ноутбуке не хранил, для этого в его офисном закутке имелся солидный настольный компьютер, внушавший страх и не прощавший ошибок. Ноутбук же, повинуясь легким движениям мыши, делился новостями, доставлял те немногие электронные письма, что иногда приходили, и исправно удалял спам и прочий мусор. Показывал Мартину не только классический нуар и телешоу времен юности, но и открывал большой мир, от которого тот сам когда-то отказался и никогда не видел во всем его необъятном вульгарном великолепии. Казалось, ноутбук заботится о нём, сорокалетнем Мартине Гелбере, замкнутом и лысеющем, что днем торговал овощами и фруктами, а ночи проводил с женой, давным-давно ставшей чужой. Как бы абсурдно это ни звучало — Мартин и сам с горечью осознавал, насколько нелепо, — но он ощущал себя любимым.

Он прекрасно понимал, что не пользуется и малой толикой всех возможностей ноутбука. Боялся прикоснуться к некоторым клавишам, не менял программные настройки с тех пор, как ушел Ярослав, даже не решался лишний раз поводить курсором по экрану. Иногда так и подмывало нажать какую-нибудь таинственную клавишу и посмотреть, что будет, но Мартин с печальным благоразумием вспоминал о своём разрушительном таланте, и искушение тут же проходило. Он и так был вполне счастлив, проводя время с новой игрушкой.

Если бы не «Клавиша Всевластия».

Мартин прозвал её так из любви к фильму «Властелин колец» и трилогии Толкина. «Клавиша Всевластия» держалась особняком в правом верхнем углу клавиатуры, далеко за клавишами Print Screen, Scroll Lock, Pause/Break и синенькими индикаторами, которые загораются при нажатии Num Lock, Caps Lock или Scroll Lock. Обычная, ничем не примечательная клавиша, если не считать отсутствия букв, цифр и, насколько мог судить Мартин, какого-либо явного назначения. Просто «Клавиша Всевластия», есть она, и всё — как зуб мудрости. Она влекла к себе, как тайная комната, владевшая мыслями жён Синей Бороды, или как сосуд, полный несчастий, соблазнивший Пандору. Однако, будучи собой и прекрасно зная себя, Мартин сразу же оставил клавишу в покое.

Оставил и на следующий день.

Держался он до полудня выходных, когда по телеку смотреть было нечего, да не очень-то и хотелось, а Лорейн ушла за покупками с очередной подругой. Какое-то время Мартин сверлил взглядом загадочную клавишу. Казалось, она уже сравнялась в размерах с хозяевами клавиатуры Backspace и Enter.

— Да и чёрт с ним! — выпалил он вдруг дерзко и нажал.

Ничего не произошло.

Мартин, конечно, не знал, чего ждёт, однако не имел и разумных оснований предполагать, что компьютер взорвется, взлетит под потолок, развалится на части или из экрана вылетит кукушка с божественным посланием в клюве. Тем не менее какой-то звоночек где-то там внутри должен был прозвенеть. У каждой клавиши своя функция, цель существования, заложенная в программе, а значит, отклик неизбежен.

Мартин ждал.

В центре экрана вспыхнула зеленая точка. Она медленно разрасталась, закручиваясь сверкающей галактической спиралью, пока не заняла всё свободное место. Мартин нацепил наушники. В монотонном треске слышались ритмически повторяющиеся сочетания звуков,