ненападении». Ублажив местных шейхов дешевыми подарками и обещаниями «позаботиться о безопасности Бахрейна», Англия выторговала себе право на свободное судоходство в Персидском заливе и прилегающих морских просторах. Морские пираты спустили на своих фрегатах черные флаги и сошли на берег. Пираты-колонизаторы подняли над островами свой «Юньон Джек» и сошли на чужой берег. Морские пираты стали заниматься мирным промыслом — ловлей жемчуга. Пираты-колонизаторы — насаждать на островах свои порядки.

Первый договор с Англией власти Бахрейна были вынуждены подписать в 1820 году. Он ставил шейхство в полную зависимость от Лондона. Затем англичане, словно бусины на нитку, нанизывали одно соглашение за другим, все больше подчиняя Бахрейн своим интересам. А в 1900 году, вытащив из сейфов различные договоры и соглашения, навязанные Бахрейну в 1820, 1839, 1847, 1871, 1880, 1892 годах, колонизаторы фактически передали всю власть в шейхстве своему политическому резиденту. С тех пор во всех справочниках Бахрейн официально значился как протекторат Англии.

Этот статус шейхства претерпел изменения в 1934 году. Стараясь удержать архипелаг в своих руках, англичане объявили шейха «независимым правителем, имеющим особый договор с Великобританией». Во всех официальных и неофициальных учреждениях, конторах сразу же поспешили занять места английские «советники», а управлять страной практически стал резидент Англии в районе Персидского залива с местом постоянного пребывания в пригороде столицы Бахрейна — Аль-Джуфейре. Огромные площади были отведены под военные базы.

Д. Холден в своей книге «Прощай, Аравия!» дал такую характеристику резиденту Англии на Бахрейне: «Он весьма необычный человек: дипломат, частично политический советник, частично военачальник. По-видимому, он в целом больше похож на колониального губернатора, чем на обычного посла». Одним из таких резидентов был Чарльз Белгрейв. Тридцать лет он хозяйничал на Бахрейне, который с его «легкой» руки дельцы из лондонского Сити стали называть «Белгрейвией». Вплоть до конца 1971 года в Манаме находилось представительство резидента. Англии в Персидском заливе. Этот пост последние годы занимал Стюарт Кроуфорд. У него в подчинении находились четыре политических агента: на Бахрейне, в Катаре и два в шейхствах Договорного Омана. Бахрейн был превращен английскими колонизаторами в стратегический форпост для проведения своей агрессивной политики на Арабском Востоке и использован как промежуточная база для связи с Дальним Востоком.

На военно-воздушной базе острова Мухаррак было размещено 7500 солдат, около 50 самолетов, танки и бронетранспортеры. Эта база активно использовалась английскими колонизаторами во время тройственной агрессии империалистических держав против Египта в 1956 году.

Неподалеку от столицы Манамы располагалась военно-морская база Аль-Джуфейр. Нередкими гостями здесь бывали корабли 7-го американского флота. В районах Айн-Синьсиля, Эр-Рифа и Аль-Химля сосредоточивались бронетанковые и артиллерийские части.

В 1966 году Лондон заключил с Бахрейном соглашение, предусматривающее расширение территорий военных баз. Англичане проявили максимум настойчивости в торгах с шейхом, который требовал за использование земли под военные объекты ежегодной выплаты в сумме четырех миллионов фунтов стерлингов, вместо символических 250 фунтов. В результате англичанам удалось договориться об установлении арендной платы в 500 тысяч фунтов.

Но вот, 16 января 1967 года, лейбористское правительство решило постепенно свернуть английское военное присутствие в районах «к востоку от Суэца» и, в частности, ликвидировать к концу 1971 года военные базы на Бахрейне.

Это решение могло на первый взгляд показаться странным. Хотя содержание военных баз на Бахрейне обходилось английским налогоплательщикам ежегодно в 10 миллионов фунтов стерлингов, однако добыча нефти в княжествах Персидского залива приносила английским монополиям 200 миллионов фунтов стерлингов чистой прибыли ежегодно. Казалось бы, уходить из этого района, бросать «вахту» на Бахрейне — дело для Англии немыслимое. И тем не менее это произошло в ноябрьские дни 1971 года. С этим важным событием в истории уже независимого государства и совпало мое пребывание на Бахрейне.

ВЕТРЫ ПЕРЕМЕН

Запомнился тихий вечер в пригородном районе столицы Аль-Джуфейр. Пустынная улица с двухэтажными особняками, утопающими в зарослях орешника, белого и красного миндаля. Возле палисадников приткнулись разномастные легковые машины с дипломатическими номерами. Здесь живут англичане. Это их виллы, их машины. Это их улица. Она начинается сразу за зданием политического резидента, перед которым на высоченном флагштоке морской ветер денно и нощно треплет британский флаг. Там всегда снуют с какими-то бумажками и папками клерки, трезвонят телефоны, подъезжают и отъезжают машины. А здесь тишина. Как в застоявшемся, почерневшем от водорослей, тины и вечной тени деревьев пруду.

Я шел не торопясь вдоль улицы, с любопытством разглядывая причудливо-щедрую архитектуру богатых особняков. Было похоже, что каждый хозяин старался дать фору своему соседу в обилии портиков, «фонариков», балкончиков, колоннад, мансард. По всему видно было, что денег на строительство не жалели, тратили ведь не свои. Но это было показное благополучие и призрачная незыблемость.

Уже на следующий день началась эвакуация основных английских подразделений с военных баз Бахрейна. Она символизировала обреченность колониализма, полный крах Британской империи — бывшей «владычицы морей». В новом порту Мина Сальман я собственными глазами видел, как на борт британского военного корабля поднимались английские солдаты. Они шли жиденькой цепочкой по шатающемуся в разные стороны трапу. Шли, понурив головы, опустив глаза. Томми уходили с Бахрейна...

Но действительно ли Лондон решил вывести все свои подразделения из района «к востоку от Суэца»? Действительно ли он решил навсегда покончить с империалистической вахтой в богатейшем нефтяном районе, где фактически все побережье Аравийского полуострова от Кувейта до Маската превращено в концессии крупнейших западных монополий?

Обратимся к фактам. В Лондоне прекрасно понимали, что предоставления независимости Бахрейну не избежать ни коим образом. Таково веление времени. И как только Бахрейн в августе 1971 года провозгласил себя 15-м независимым арабским государством, телеграф разнес во все концы света и другую новость. Верные своей старой политике, английские колонизаторы тут же поспешили навязать Бахрейну «договор о