характером и жила по другим канонам. Закрепившись в аристократии Новой Англии и осознавая врожденную изысканность, она легко позволяла себе отходить от принятых в обществе норм.

Она очень сильно интересовалась всем загадочным, непознанным и сверхъестественным. И это часто заводило ее в края, которые, по мнению Юнис, были неподобающими.

— Ни слова больше об этой ерунде, тетушка. Это табу! — категорично взмахнула рукой Юнис.

— Не думай, что твои великосветские замашки повлияют на меня, — ответила старая леди. — Прошло не так много лет с тех пор, как я могла отшлепать тебя и отправить в ванную за дерзость. Но сейчас ты стала миссис Сэнфорд Эмбери, а не малышкой Юнис Эймс. Да только это не изменит моего отношения к тебе!

— Ах, тетушка, вы смешны, — рассмеялась Юнис. — Сейчас мы поменялись местами, и я не только миссис Сэнфорд Эмбери, но и хозяйка, а вы — моя гостья. Таким образом, вы должны уважать мое мнение.

— Глупости, моя дорогая. Я уважаю твое мнение, но буду поступать согласно своему собственному, даже если оно не совпадает с твоим. И завтра я мотну в Нью-Арк, что в Нью-Джерси, несмотря на твое несогласие!

Старая аристократическая голова вздернулась, а старый аристократический нос презрительно фыркнул. Конечно, у Юнис Эмбери был характер, но у ее тети его было не меньше, и если их взгляды не совпадали, то нередко побеждала именно мисс Эймс.

Юнис не надулась, это было ей не свойственно. Она просто отвернулась обратно, к письменному столу. Ее вид был оскорбленным, но в то же время она улыбалась, как если бы терпела капризы ребенка. Она знала, что это нервирует тетю сильнее, чем если бы они продолжили препираться.

Но все же Юнис Эмбери была не злой. Конечно, у нее был трудный характер, но она старалась контролировать его, и если порой у нее случались срывы, то впоследствии она о них сожалела. Муж говорил, что приручил ее, и за два года, прошедшие после свадьбы, его влияние обуздало склонность Юнис приходить в ярость, и теперь она стала более уравновешенной и спокойной.

Его метод был довольно резким — примерно как у Петруччо по отношению к Катарине.^[1] Когда жена злилась, Сэнфорд Эмбери при помощи все более и более жестких слов и сарказма «забирал ветер из ее парусов и делал ее безнадежно покоренной» — именно такими словами он сам это описывал.

И все же они были близки по духу. Их вкусы сходились: им нравились одни и те же люди, одни и те же книги, одни и те же пьесы. Юнис одобряла методы Сэнфорда и считала его интуицию совершенной, а он восхищался красотой и грациозностью Юнис.

И он, и она любили тетю Эбби, сестру отца Юнис, а ее ежегодные визиты превратились в неминуемый обычай.

В городской квартире Сэнфорда не было комнаты для гостей, поэтому гостям приходилось занимать будуар и гардеробную Юнис. Таковы были неудобства пребывания у Эмбери, но с ними вольно-невольно, а приходилось мириться.

Но им не особо нравилось развлекать старую леди из-за пристрастия последней к оккультизму. Ее визиты к ним, как правило, совпадали с сеансами ясновидения и занятиями по духовному самосовершенствованию.

И все это происходило в странных, а порой и сомнительных местах, и тетушка Эбби посещала их лишь благодаря своему неуемному рвению.

Ее неразлучным спутником было толстое пособие под названием «Глас будущего». И одним из заветных желаний тети было устроить в доме Эмбери лекцию Свами Рамаманды, одного из ее духовных наставников.

Юнис сурово ее осуждала, а Сэнфорд добродушно вышучивал, так что до сих пор им удавалось предотвратить это бедствие. Но они все еще боялись, что тетушка Эбби сумеет их перехитрить и устроить у них вожделенный сеанс.

Если не считать эту склонность, то во всем остальном тетушка Эбби была приятным гостем. У нее было хорошее чувство юмора, доброе и щедрое сердце, да и в хозяйственных вопросах она принимала участие.

Вследствие ранней смерти матери Юнис, тетушка Эбби воспитала ее, так что та впоследствии всегда чувствовала уважение к ней.

После замужества Юнис мисс Эймс заинтересовалась мистикой. Несколько друзей в Бостоне составили ее круг общения, и вместе они совершали обряды.

Иначе ее жизнь была бы пуста, ведь раньше все место в ее жизни занимала девочка, и после отъезда последней мисс Эбби почувствовала потребность в чем-нибудь.

Юнис Эймс было не так-то просто руководить. Да и мисс Эбби Эймс была не лучшей руководительницей. Девушка была упрямой и своевольной, но при этом обладала такой обаятельностью, что ее уловки обводили тетю вокруг пальца.

Также вспыльчивость служила ей не лучшим образом, и мисс Эймс частенько потворствовала девочке, не желая, чтобы вспышки гнева повредили ее нервную систему. Таким образом, Юнис выросла разнузданной, неукрощенной, своевольной и самодостаточной девушкой. Ссоры с ней заканчивались так же быстро, как и начинались, и, несмотря на острый язык, она с легкостью заводила друзей в любой компании.

Таким образом, ни одна из противоборствующих сторон не держала зла более пяти минут. Юнис писала письма, а мисс Эбби читала газету до пяти часов, когда Фердинанд, дворецкий, принес чай.

— Тетушка! — воскликнула Юнис. — Я хочу чаю, а ты?

— Я тоже, — ответила мисс Эймс, вставая с места и усаживаясь напротив племянницы. — И у меня есть идея. Завтра я возьму с собой Фердинанда!

Дворецкий, также выполнявший обязанности и камердинера Эмбери, и эконома, быстро взглянул на них. Ранее, до замужества Юнис, он много лет служил мисс Эймс, и лишь сейчас он стал дворецким в городском доме Эмбери.

— Да, — продолжала тетушка Эбби, — так будет правильно. Фердинанд, завтра вы будете сопровождать меня в Нью-Арк, что в Нью-Джерси.

— Я так не думаю, — тихо ответила Юнис и кивком подала Фердинанду знак уйти. После этого она спокойно принялась за чай. — Тетушка Эбби, не глупи. Ты не можешь отправиться туда. Ну, поедешь ты в Нью-Арк с Фердинандом, а дальше? Будешь бегать по всему городу за этим клоуном, или как там его?

— Мы можем взять такси…

— Можете взять, а можете и не взять. Сейчас ты ждешь, пока Сэн не вернется домой, и попросишь у него, может, он даст тебе автомобиль…

— Юнис, в этом случае ты поедешь?

— Нет, конечно нет. Не поеду я на это дурацкое шоу! О, дверь! Сэнфорд вернулся.

Они услышали шаги в коридоре и то, как Фердинанд берет у хозяина пальто и шляпу. Затем высокий человек вошел в комнату.

— Привет, девушки, — весело сказал он. — Как дела?

Он поцеловал Юнис, пожал руку Эбби и опустился в мягкое кресло.

— Голова кругом, — сказал он, пока Юнис наливала ему чай. — Я только