- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (57) »
если схватили его в Португалии? По приблизительным подсчетам, прошло уже восемь месяцев с тех пор, как за ним захлопнулась дверь тюремной камеры и о нем забыли, но что, если так задумано заранее и это всего лишь часть чьего-то плана?Тогда, именно согласно данному плану, его бросили здесь гнить, а за все свои старания он получил компанию трех крыс, которым даже дал имена, три провальные попытки бегства, солидную бороду и чесотку, а также постоянно слезящиеся глаза – следствие неизвестной ему инфекции.Разумные переговоры не принесли ничего, кроме плевка в лицо. Это вызвало у него приступ ярости, за что его тут же избили. Он быстро усвоил урок.Гейб швырнул остаток сыра крысе, набравшейся смелости приблизиться к нему. Крыса по имени Галилей с готовностью приняла подачку и, шевеля усами, резво поволокла ее в угол.Расслабленно опершись на стену, Гейбриел закрыл глаза и принялся вспоминать созвездия, мысленно располагая их на ночном небе, пытаясь найти самый простой выход. Уснуть.– Ты здесь, проклятый предатель?Гейб узнал голос тюремщика, затем последовал скрип ключа в замке. Гейбу с трудом удалось бросить взгляд сквозь забранное решеткой окно, расположенное высоко у него над головой, и сердце его заколотилось с такой силой, что казалось, его можно было услышать за милю отсюда. От охватившего его ужаса все чувства обострились до предела: «Думай, Гейбриел, используй мозги – это лучшее твое оружие».В окно проникал серый свет, и невозможно было с точностью определить: сумерки на улице или время близится к рассвету.– Эй, грязная английская свинья!Гейб вздрогнул. Не было ни малейшего сомнения, что именно он интересовал посетителей. Разве не он был здесь единственной «грязной английской свиньей»?– Слышишь меня, придурок?А может, настало время прогуляться до гильотины, подумал Гейб. Рано или поздно конец неизбежен, но все равно он просто так не сдастся. Откинув волосы с глаз, Гейб оторвал полоску материи от рубахи и завязал узлом на спине, затем, опустив руки, постарался умерить дыхание. Гильотины ему не миновать, но почему именно сегодня? А может, это какой-нибудь правительственный чиновник, или просто тюремщики решили развлечься? При этой мысли шрамы на спине заныли.А может, его ждет свобода?Гейб потряс головой, отказываясь верить своей фантазии. Не отводя взгляда от двери, он сунул руку за выступ в стене и достал остро заточенную ложку, которая теперь стала его единственным оружием. Сунув ложку за пояс бриджей, он притаился и стал ждать в тиши окружавшей его полутьмы.Гейб многократно переживал этот момент в ночных кошмарах, но никогда до конца не осознавал, какую ярость может вызывать неизвестность. «Ну скажите же мне, что происходит, будь все проклято!» – хотелось выкрикнуть ему.Ключ все еще скрипел в замке: судя по всему, им орудовал новый охранник. «Поверни ключ сначала налево, затем направо и сильно дерни», – мысленно посоветовал ему Гейб, и тут дверь, наконец, поддалась.– Я думал, вы пришли лишь посмотреть на осужденного. – Тюремщик зашелся в приступе сильнейшего, душераздирающего кашля. – Этот преступник давно уже не видел дневного света.Тревога мгновенно оставила Гейбриела, уступив место ошеломляющему чувству облегчения. «Спасибо тебе, мамочка, что настояла в свое время на гувернантке-француженке», – подумал Гейб, мысленно вычеркивая из списка на ближайшее будущее свидание с мадам Гильотиной.Услышав женский голос, тихий и нежный, явно принадлежавший даме из общества, Гейб снова вздрогнул. Уж не сходит ли он потихоньку с ума?– Брат Жорж и я надеемся найти новообращенных…– Ну уж нет, – проскрежетал тюремщик, – англичане не верят даже в Господа Бога.Гейб не знал, что заключенным разрешалось обращаться за духовной помощью. Странно.Тюремщик вошел в сопровождении монашки и ее спутника, державшего в руке фонарь. Это было все, что Гейб успел увидеть до того, как свет ослепил его.Зажмурившись, он напряг слух, но никто не произнес ни слова: тишину нарушали лишь крысы, которые скреблись в углу. Чего они ждут?И тут Гейб услышал произнесенные шепотом слова, из которых смог понять, что посетители не соглашаются друг с другом.Затем монашка подошла к нему, запах ее духов словно окутал его: очень характерный запах – смесь лаванды и специй. Очень, очень странно.Когда глаза Гейба немного привыкли к раздражающему свету, он смог чуть приоткрыть их. Монашка стояла прямо перед ним, и в ее темно-дымчатых глазах Гейб увидел больше трезвого расчета, чем любопытства.– Я, вероятно, похож на образчик рода человеческого, какого вы еще не видели? – язвительно произнес он, и монашка отступила на шаг. – Кстати, ваши духи никак не увязываются у меня с религией; к тому же я могу представить себе кучу сценариев, которые мы могли бы разыграть втроем, но ни в одном из них не находится места для исповеди и признания моих прегрешений.Сначала последовало долгое молчание, затем монашка произнесла шепотом:– Месье, возможно, вы говорите по-французски?– Немного. – Гейб склонился ближе к ней. – Да и то исключительно в спальне.Монашка попятилась, и Гейб выругался. Ну зачем он изо всех сил старается вывести ее из себя? Впрочем… ее темные глаза явно не были глазами добропорядочной женщины, и тем более монашки.– Он хочет исповедаться. – Женщина медленно подошла к надзирателю. – Пожалуйста, оставьте нас одних. Мы должны действовать быстро, пока дьявол вновь не вселится в него.Проклятие! Пока Гейб переводил взгляд с монашки на человека, державшего фонарь, его рука потянулась за спину, за самодельным ножом. Что это – правда или игра?Ответив монашке коротким кивком, надзиратель вышел из камеры и прикрыл за собой дверь. Неужели теперь тут всем заправляет женщина? Или, возможно, посетители подкупили охранника, чтобы тот оставил их одних?Пожалуй, это уже не странность, это ошибка, и серьезная.– Кто вы такие и какого черта вам здесь нужно? – грубо спросил Гейб по-французски, отступая в тень и по-прежнему сжимая за спиной нож.– Брат Жорж и я пришли помочь вам. – Женщина отступила чуть в сторону, ее спутник сделал шаг вперед и поднял фонарь так, чтобы свет падал на Гейба.– Это звучит в высшей степени разумно, но я отчего-то не верю вам. – Гейбриел нахмурился. – Если вы рассчитываете на деньги, то вы попали не в ту камеру.– Деньги нас не интересуют, – ответила монашка ровным голосом.«Значит, не деньги. Но что?»– Тогда нельзя ли узнать, кто вы? Гейб с трудом сдерживал раздражение. Неожиданно монашка подняла руку и прижала свои нежные пальцы к его губам; при этом выражение ее лица оставалось столь же жестким, как и вначале
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (57) »