Отважным спутникам своим

Сказал сэр Ричард Ли:

«Наденьте темные плащи:

Мы из Святой земли».

Стрелки за рыцарем вослед

Тотчас пошли к дверям.

Привратник в щелку посмотрел —

Мол, кто стучится там?

«Скорей, скорей входите, сэр!

Давно вас ждет аббат.

Он, как и все его друзья,

Живым вас видеть рад.

Свидетель мне Исус Христос,

Что благодать нам дал:

Таких чудесных лошадей

Я прежде не видал.

Сейчас в конюшню их сведу

И наложу овса». —

«Не надо, друг, а то у вас

Бывают чудеса».

Аббат пирует как король

И ждет исхода дня.

Должник приветствует его,

Колена преклоня.

«Я, сэр аббат, вернулся в срок,

Хоть до сих пор в нужде...»

Тогда спросил его аббат:

«А деньги? Деньги где?» —

«Увы, аббат, не удалось

Достать мне ни гроша!» —

«Судья! Не правда ль, у меня

Наливка хороша?..

Меня словами, сэр бедняк,

Не надо бременить». —

«Во имя Господа, аббат,

Прошу повременить». —

«Окончен день — и срок минул,

Поблажки я не дам». —

«Судья! Прошу, хотя бы ты

Внемли моим мольбам».

Судья промолвил: «Мне аббат

И кров, и стол дает». —

«Шериф, мой друг! Что скажешь ты?» —

«Нет-нет!» — ответил тот.

«Аббат, о милости молю,

В беде мне помоги:

Еще немного подожди,

И я верну долги!

Тому, кто выручит меня,

Готов я стать слугой.

Клянусь, аббат, что всё верну

Я через год-другой!»

Аббат сказал: «Не уступлю,

Проси хоть целый век.

Ступай отсюда, поищи

Себе другой ночлег».

Но молвил рыцарь: «Погоди,

Не торопись, аббат.

Клянусь, что нынче ж отчий дом

Я получу назад.

Быть милосердными к другим —

Вот Господа завет.

Тому, кто рад чужим слезам,

Нигде покоя нет».

Аббат воскликнул, осердясь

И потемнев как ночь:

«Ты, видно, вздумал мне грозить?

Ступай, обманщик, прочь!»

«Ты врешь, — промолвил Ричард Ли, —

Позоришь ложью дом.

Я прям и честен был всегда,

Клянусь святым крестом! —

Поднявшись, он продолжил так: —

Пусть гостю ты не рад,

Но мне хотя бы встать с колен

Мог предложить, аббат!

Я на турнире и в бою

Сражаться был готов

И по деяниям своим

Иных достоин слов!»

Сказал судья: «Неужто зря

Проделан долгий путь?

Теперь земель своих, увы,

Ему уж не вернуть».