щитки погонщика — от кисти до локтя — спасли кости.

Ну? И что теперь? Фура издырявлена, водитель убит. Куда дальше?

Мазай всегда предпочитал идти, чем стоять, и делать, а не ждать. Он поднял глаза к колеблющимся огням городских высоток сразу за мостом. Быстро рассветало.

Куда-куда? Туда…

И побрел прочь, через понтонный мост, в утренний туман над рекой.

Красотка возилась с застрявшим мясом между роговых шпор на мощных задних ногах, отвлеклась, распрямилась, высматривая, куда это он пошел, сжевала задумчиво вычищенный кусок и тихим шагом незаметной тенью, осторожно ставя на мостовую когтистые лапы, бесшумно заскользила через ночь вслед за Мазаем.

Кто за ним идет, Мазай заметил не сразу, а только когда уже добрел по пустынной эстакаде в центральный район, примыкавший к нижним ярусам Пентагона, и спустился в нижние кварталы. Там было достаточно много света от похожих на деревья высоченных фонарей в голубых огнях газового пламени. Первые этажи — сплошная торговля и питание, зеркальные стекла в два роста. И больше никого на улицах — все уже улеглись, утро начинается. В таком отражении он и заметил, что Красотка идет за ним следом.

— Эй, а тебя куда несет? — обернулся он. — Вали давай отсюда, тебе тут хуже только будет.

Красотка, довольная, что нагнала его, переминалась с ноги на ногу, умилительно прижимая мелкие передние лапы к пузу, словно в смущении поигрывая мелкими коготками и пряча глаза от Мазая.

— Ну? Ты чего?

Красотка смущенно облизнулась.

— Пить хочешь? — Мазай вздохнул. — Да, я тоже хочу… Пошли, чудо в клеточку…

И Красотка, вывалив набок белесый подсыхающий язык, поспешила за Мазаем.

Воды напились в открытом цокольном этаже Пентагона, из пожарной колонки, обычно тут было не протолкнуться от экипажей извозчиков и зрителей, приехавших на церемонию, и нечем дышать от кипящих выхлопов механизмов. Но сейчас было уже тихо, прохладно и гулко. Где-то вдалеке под трубами паровых лифтов спали на кусках картона бездомные, но что происходило ближе к выходу, их не особо интересовало.

Мазай открутил бронзовый вентиль, попробовал хлынувшую воду сам, пустил Красотку — та с восторженным хлюпаньем начала лакать. Дорвалась.

Мазай тем временем огляделся. Ряды грубо отлитых из бетона колонн уходили вдаль. Иероглифы на черноземном подсказывали, какой путь на какой ярус идет, где выход, а куда входить запрещено под страхом смерти первенца. Он пошел между колонн, вслед за растекающейся по плитам воде, пытаясь сообразить, куда дальше-то, — он был здесь всего раз, и его тогда везли…

— Заблудился, рыжеглазец?

Мазай, скривившись, оглянулся — предсказуемое нижнеярусное шакалье привечало степных претендентов в любое время суток. Было их четверо, и были они молодые и дерзкие, аж сил нет.

Мазай, прищурившись, осмотрел каждого: забинтованные кисти рук, кожаные кастеты, понтовые гоночные масочки с рыбьими глазами очков — глаза нежные от света прятать, плащи из кожи ящериц до пят…

— Чего щуришься? — процедил один из четырех одинаковых с лица. — Глазик выколоть?

— Не спится? — поинтересовался Мазай, чем малость смутил молодежь.

— Чот ты дерзкий какой-то, — смущенно произнес один из четверых.

Мазай покивал, соглашаясь, дерзкий, да. Так есть причина. Резкая и быстрая, как сама смерть. Просто за поворотом коридора ее пока не видно. Воду вот только допьет…

— Где Хирург ныкается, в курсах, молодежь?

Четверо, уже переменившись в настроении, переглянулись, один из них медленно указал куда.

— Благодарствую, — серьезно поблагодарил их Мазай и, уходя, чирикнул сквозь зубы сбор снимающейся с отдыха стае, Красотка услышала, конечно, бросила пить и со всех ног рванула за Мазаем, кожаные гонщики так и брызнули из-под ее ног.

— Воду закройте! — крикнул им вслед, ухмыляясь, уходивший в указанном направлении Мазай. Сытая и потяжелевшая от набранной в пузо воды Красотка довольно топала следом, всякая мелкая живность ей теперь была не интересна. Теперь ей бы только встать всей стаей на покой и баньки.

Н-да, посмотрим, как тут вообще и что…

Он нашел нужный портал, потом вспомнил, какой грузовой тоннель в фундаменте Пентагона ведет в нужный сектор под трибунами. Красотка клацала когтями позади.

Мазай наконец нашел и отодвинул тяжелые, обшитые проклепанным листовым железом ворота в сторону и вошел в обширное темное пространство.

— Есть кто живой? — спросил он, изрядно постояв в тишине.

В темноте клацнуло. Рубильник, понял Мазай. Медленно загорались один за другим газовые светильники под потолком. Каземат наполнялся светом.

Человек в кожаном фартуке живодера, в хирургическом капюшоне отпустил ручку рубильника и сделал пару шагов им навстречу, присмотрелся.

— И какого хрена вас сюда принесло? — спросил он наконец.

— Нас сбросили, — проговорил Хирург, вынимая шприцы из автоклава.

— Это как? — не понял Мазай.

— Это как с корабля за борт, — пояснил Хирург, наполняя шприц из алебастрового пузырька. — Совсем. Обрубили концы. Всяк теперь тонет в одиночку, а прочих за собой не тянет.

— Не понимаю.

Хирург приподнял седые брови и скривился:

— Сочувствую. Давай. Заводи ее на смотровую.

Мазай легким толчком подтолкнул начавшую уже дремать Красотку:

— Давай, Красотка, пошли.

Завел ее на смотровую эстакаду, прямо такую же, какая была дома, на которой дед осматривал своих здоровенных несушек. Хирург легкой рукой — Красотка даже не вздрогнула — уколол ее у вторичного мозга в крестце.

— И что? — Мазай кивнул на трубку телепровода на стене. — Никто даже не позвонил? Не объяснил, что нам делать дальше?

— Я же сказал. Обрубили концы. Телепровод даже обрезали. На линии глухо. Нас сбросили, как пойманный хвост. — Хирург сунул шприц обратно кипятиться.

— А кто нас поймал?

— Понятия не имею. Да и неважно это.

— А ты чего остался? — спросил Мазай.

— Некуда мне бежать.

— Что? Прям совсем?

— А ты чего сюда приперся?

— Мне действительно больше некуда. Я пришлый. Я больше в городе нигде и не был, только в Пентагоне.

— Вот и мне поверь на слово, — буркнул Хирург.

— Хорошо, я понял.

Тем временем зелье Хирурга подействовало, Красотку напрочь сморило, поклевав носом, она с тяжелым вздохом улеглась и заснула. А Хирург тут же не преминул воспользоваться ее беспомощным положением. Рукой в перчатке по локоть он проник в яйцекладный канал и долго там щупал и ворочал смазанной жиром обрезиненной кистью.

— Яйцо на месте, — буркнул Хирург. — Все с нею в порядке. Всех нас еще переживет,