— Как же ты живёшь с такой взрослой женщиной? — пробубнила Грейс.
Поднявшись с качелей и взяв Клинтона за руку, она потянула его за собой, потому что вставать сам муж не слишком желал.
— Приходится, — грустно ответил он и улыбнулся, посмотрев на её лицо. — Держит силой.
— Это я силой держу тебя? — вновь надев туфли, Грейс толкнула его в плечо.
— Ещё и бьёт, — обиженно пробубнил он, прикладывая ладонь к тому месту, по которому прошёлся её кулачок.
— Бедненький. Пожалуйся маме, — не сдержала улыбки Грейс, положив руку на его локоть по пути в зал их особняка в Лондоне.
— Я так и сделаю, — ответил он, уверенно кивнув головой. — Мама будет ругать тебя.
Грейс рассмеялась, лишь представив перед глазами эту чудную картину. Она никак не могла стать невозмутимо серьёзной перед входом в зал. Найти бы силы, чтобы перестать выглядеть девчушкой, которую забросали анекдотами. Пора входить в роль герцогини. Элегантной и грациозной, а не заливающейся смехом и до невозможности неуклюжей.
Она выпрямила спину, выдохнула и посмотрела на Клинтона.
— Вы первая, миссис Норфолк, — вежливо проговорил Клинтон, пропуская Грейс вперёд.
— Благодарю вас, мистер Норфолк, — улыбнулась она и вошла в зал, полный радостных улыбок, приветствий и поздравлений.
Каждый свой день рождения она вспоминала миг, когда Райт Эванс переступил порог квартиры Дороти Смит. Именно в день двадцатиоднолетия началась история полная ужасов, слез, но в тот же момент радости и любви. Но в итоге Грейс смогла обрести то, что искала. И больше не позволит кому-то испортить подарок от судьбы.
Ощутив прикосновения Клинтона к своей талии, Грейс спокойно выдохнула, понимая, что находится там, где должна. С тем, кого любит. И все страдания, что остались в прошлом, были трамплином в счастливое настоящее. И кто знает, каким будет будущее, но пройденные жизненные уроки она и Клинтон навечно оставят в своей памяти и больше никогда не повторят ошибки снова.