Она засмеялась, когда я опять задвигался. Я прижался губами к ее плечу и постепенно возбудился снова, постанывая от нетерпения. Я буду кончать в Рей, пока она не забеременеет! Когда ее живот округлится, она будет хотеть меня постоянно, и мы будем любить друг друга до скончания веков. Я люблю ее. Она моя.
Я посмотрел ей в глаза.
— Люблю тебя, Рей. Хочу сделать тебе ребенка.
— Знаю. Не сейчас.
Это сводило меня с ума. Я нахмурился и обнял ее, отчаянно пытаясь заявить свои права на ее тело всеми возможными способами. Она немного посопротивлялась, но это только подстегнуло меня. Она принадлежит мне. Я толкнул ее хрупкое тело вниз и безжалостно вбивался в нее, пока член не набух и я не наполнил ее киску снова. МОЯ! Рей жалостно захныкала, но приняла это, и я мог и дальше представлять ее с нашим ребенком.
Простыни сбились в ногах. Пьяный, я небрежно перешел с поцелуями к ее груди и мурчал от наслаждения, чувствуя, как сперма вытекает из Рей. Она, судорожно втягивая воздух, тоже чмокнула меня — в макушку.
— Бен, — пролепетала она. — Думаю, ты его убил.
Я кивнул и вернулся к своему занятию.
— Я знаю. Ты моя.
Рей захихикала и провела пальцами по моим волосам, пока я неустанно трахал ее. Она была настолько тугой и нежной, что меня не заботил хладнокровно убитый коп — я чувствовал лишь ее трепещущую плоть. Я хотел, чтобы ее матку переполняла моя сперма, и качнулся вперед, собираясь заставить ее кончить вместе со мной. Рей задыхалась, вонзая ногти мне в бедра. Я уже не тот слабак, которого она поймала несколько недель назад. Я мужчина с семенем, что оплодотворит ее. Она моя. Она не может убежать.
Я куснул ее за горло.
— Хорошо. Хорошая девочка.
— Трахни меня, пожалуйста, — заскулила она в ответ, — …папочка.
Это слово что-то во мне пробудило. Я грубо поцеловал ее в уголок губ, загоняя ей еще сильнее, и представил, что она моя сладкая падчерица, мы в ее постельке, и я, отчим, трахаю ее, пока моя жена — ее мать — спит в соседней комнате. Фантазия очень возбуждала. Я зарылся лицом в подушки и размашисто выебывал ее, как свихнувшийся от виагры кролик.
Рей едва дышала и дергала меня за волосы.
— Трахни меня, папа! Я твоя крошка!
Фантазия не была похожа на ее предпочтения, но мне понравилось. Я кивнул и вбился глубже, представляя, что она много месяцев дразнила меня короткими юбками и томными взглядами из-под ресниц. Рей заныла и вцепилась мне в спину, пока я трахал ее без передышки, мечтая, что накачаю в нее достаточно спермы, чтобы сделать ей ребенка.
Это то, чего я хотел целую вечность — и то, что я, наконец, получил.
Рей моя.
========== Light my candles in a daze ==========
— Отстань от меня, Бен! Я все расскажу твоей маме!
Воздух забулькал в легких — ух, я не умер… но валялся в луже собственной блевотины и крови, в бреду, от передозировки таблеток кружилась голова. Будь я чуть понапористей… Тьфу! Я пробовал подмять под себя сенаторскую дочку, но она укусила меня и убежала. А ведь не сказала ничего моей матери. Если б я не нервничал тогда до трясучки, то потерял бы девственность в тот самый день.
Рей была на свидании с офицером полиции — позвонила мне, сообщив, что переночует у него. Это настолько разозлило меня, что я попытался покончить с собой, наглотавшись вчерашних таблеток, но, естественно, потерпел неудачу. И вот он я — все еще живой и по-прежнему опустошенный. Ха, как будто я мог бы сломать кому-то шею… Как будто мне хватило бы решимости показать Рей, кто здесь главный… Она просто рассмеется и врежет мне по физиономии, как делали все девушки, которых я встречал.
Я слабо улыбнулся и подавился хриплым смешком.
— Какой ты мерзкий, Бен! Хватит пялиться на мои сиськи!..
Злость прошла по телу волной, и я стукнул кулаком по собственной блевотине.
— Так зачем ты носишь МАЙКУ, демонстрируя всем свои проклятые СИСЬКИ?!
Ф-фу… Эмоции отступили, и я медленно сел, оценивая повреждения на руках. Ничего важного я не задел, но крови натекло порядком. Рей будет не в восторге, когда вернется домой и обнаружит столько грязи… Но она трахается с По долбаным Дэмероном, так что пошла она нахуй!..
Нет… Нет! Я не это имел в виду! Просто я немного расстроился из-за нее, Рей, моего безупречного ангела.
Прибираясь, я думал обо всех тех девушках, которые меня отвергали. Дочка сенатора была первой. Мы пришли ко мне в комнату, я поцеловал ее, а она стала смеяться. Это привело меня в ярость. К горлу подкатила жажда наказать ее за насмешки, и я попытался завалить ее на узкую кровать; а она все смеялась, пока я не начал тереться об ее бедро. И тогда она психанула, со всей силы залепив мне по лицу.
Так получалось всегда. Я плохо понимал людей, поэтому не знал рамок. Я нарушал их спонтанно, плюс моя вспыльчивость, плюс то, что я всегда чувствовал пустоту, безуспешно пытаясь заполнить этот зияющий провал внутри. Отчаяние было моим постоянным спутником.
Позывы только усилились, когда я закончил протирать пол. Рей. До боли хотелось ее трахнуть… Меня не волновало, понравится ей это или нет — она моя. Именно поэтому я так расстроился, что даже попытался навредить себе, когда она ушла. Ей следовало быть здесь. Со мной. Ей следовало позволить мне оттрахать ее, как сучку, и выкрикивать мое имя, но она переметнулась к По, как последняя гребаная шлюха.
Черт… Не понимаю, почему я такой взвинченный в последнее время.
Я отправился в парадную спальню Рей, чтобы передернуть на ее постели, вспоминая лицо матери в тот день, когда она застукала нас со Сноуком. Мысли об этом всегда быстро приводили меня в состояние возбуждения, и я стал воображать, как изменилось бы ее лицо при виде того, как я вгоняю член в задницу Рей. Неплохо бы так сделать.
Рей будет сопротивляться, но я одолею ее. Я застонал, представляя, как прижму ее к старой постели в мамином доме, немного потрусь об ее бедра и потом сдвину трусики и пропихну член в ее узкую киску. Я хотел получить над кем-то власть. Я знал, каково это, помнил, как Сноук