лагуне у берегов Мулифануа (запад о-ва Уполу, Западное Самоа) археологи обнаружили следы берегового поселения "лапитоидов". По данным радиоуглеродного анализа, это поселение существовало на Самоа около 1000 г. до н. э. По-видимому, именно островам Самоа, заселенным несколько позже, чем Тонга, принадлежит ключевая роль в дальнейшей истории полинезийской культуры.

Носители культуры лапита, следы которой рассеяны по столь многочисленным и удаленным друг от друга островам Океании, были отважными мореплавателями, в совершенстве владевшими искусством ориентирования по природным объектам. Они уже умели строить лодки с балансиром, пригодные для дальних плаваний, иначе едва ли за полтора тысячелетия, с 1500 г. до н. э. и до начала нашей эры, им удалось бы расселиться по большей части Океании — от северных районов Новой Гвинеи до Самоа. Жизнь носителей культуры лапита полностью зависела от океана: океан кормил их, служил им дорогой и домом, давал материал для орудий. По-видимому, носители этой культуры держали свиней и домашнюю птицу, умели использовать плоды и листья кокосовой пальмы. Главными в их рационе были продукты моря. У них уже были лук, праща, копье и дротик. Видимо, они умели строить дома на земляных и каменных платформах; пищу они запекали в земляных печах, доставшихся от них по наследству и современным жителям островов. От этих первопоселенцев идут, по-видимому, монголоидные черты, обнаруживаемые в антропологическом типе нынешних жителей Фиджи и Полинезии.

Полинезия — "множество островов", на которых живут близкие по языку и культуре народы. Первое разделение этого островного мира — на Полинезию западную и восточную. Западная Полинезия, прародина всех полинезийцев, обычно ассоциируется с о-вами Тонга и Самоа. На этих островах развилась высокая культура, общества этих островов были организованы весьма сложно; жители Тонга и Самоа совершали дальние плавания, результатом которых явилось распространение их материальных и духовных ценностей.

Первым европейцем, увидевшим земли Полинезии, считается Ф. Магеллан: в 1521 г. он открыл один из островов в архипелаге Туамоту, назвав его Сан-Пабло. Острова Тонга были открыты голландцами: в 1616 г. — Якобом Лемером (Лe-Meром) и Виллемом Схоутеном (Схаутеном, или Шоутеном, — по-русски его имя передается по-разному), а в 1643 г. — Абелем Тасманом. Честь открытия Самоа принадлежит Якобу Роггевену (1722 г.). В 1774 г. капитан Дж. Кук подошел к берегам о-ва Ниуэ, а в 1791 г. английский капитан Т. Эдвардс на судне "Пандора" пристал к берегам Ротума. В историю открытия островов Полинезии навсегда вошли также имена А. Менданьи, де Кироса, Л. А. де Бугенвиля, И. Ф. Крузенштерна, Ю. Ф. Лисянского, О. Е. Коцебу.

Эти мореплаватели, а вслед за ними и другие европейцы — моряки, миссионеры, торговцы, ученые — оставили немало ценных заметок, по которым можно как-то представить себе традиционную жизнь тропических островов.

На коралловых и вулканических островах издавна научились выращивать таро (важнейший сельскохозяйственный продукт на Самоа; считается, что таро принес и рассадил по всем островам архипелага самоанский культурный герой Пили — см, ниже и № 59), ямсовые бобы (главнейшая культура у ротуманцев и тонганцев, см. этиологические мифы о происхождении ямса — № 70, 74, 75). Кокосовая пальма, банан, панданус, хлебное дерево — все эти растения, насчитывающие десятки разновидностей, давали полинезийцам пищу, строительный материал, материал для плетения. Недаром им посвящено столько преданий и сказок.

Почти на каждом острове существовали предания, повествующие о происхождении дикого перца, из корня которого готовили ритуальный напиток полинезийцев — каву, или сахарного тростника, или тутового дерева (бруссонеции), луб которого шел на изготовление знаменитой полинезийской материи — тапы.

Полинезийцы держали собак, свиней и кур, которые попали на Тонга и Самоа, по-видимому, еще в период культуры керамики лапита. Жители о-ва Ниуэ ко времени первых контактов с европейцами не имели свиней и собак, эти животные появляются на острове только в середине XIX в. Тем не менее в языке ниуэ и в ряде топонимов острова присутствует общеполинезийское слово puaka "свинья"; возможно, свиньи, а также собаки прибыли на Ниуэ с первыми поселенцами, а затем по каким-то причинам перевелись здесь. Свиньи (и иногда куры) фигурируют как в этиологических мифах, так и в мифах об избавлении людей от каннибализма.

Полинезийцы "держали" и рыб: кормили их в специальных затонах, ухаживали за ними (ср. № 12, 96, 118, 119, 140). На островах сооружались искусственные заводи: у берега, на неглубоком рифе, ставилась загородка, так что получался небольшой огороженный водоем с солоноватой водой. Подобные же водоемы устраивали, отгораживая своеобразной дамбой дельту водного потока от него самого.

Традиционной у океанийцев была рыбная и растительная пища; свинина обычно была привилегией вождей и жрецов, ее ели во время пиров и торжеств (ср. № 4, 16, 44, 102). Пищу готовили в земляных печах (полинезийское umu, ротуманское koua). Земляная печь — это неглубокая яма, на дно которой закладывается топливо, а на него — камни или коралловая крошка, при нагревании дающие жар. Сверху кладется завернутая в листья нища, и затем яма покрывается специальным слоем листьев, которые служат как бы крышкой. Диаметр ямы не должен быть очень большим, иначе жар будет слишком быстро выходить из печи; существует даже ротуманская поговорка "Словно коуа с большим отверстием" — так говорят о бесполезном, никчемном человеке.

В пищу шли травы, ягоды, плоды, дикие коренья — все, что можно было взять от тропической флоры, не слишком-то милостивой к жителям островов. Мы нередко представляем себе жизнь островитян чуть ли не райской, — может быть, эта иллюзия идет еще со времен первых европейцев, потрясенных не одним только видом и образом жизни туземцев, но и тем многообразием и многоцветьем, которое их окружало. Но это именно иллюзия, и опровергнуть ее достаточно просто — стоит только вникнуть в рассказы о голодных временах или в легенды о неземном крае изобилия. Более того, будь жизнь островитян действительно райской и беззаботной, едва ли научились бы они запасать пищу впрок, а ведь замечательным достижением полинезийцев было искусство хранения ферментированных (заквашенных) продуктов в особых ямах (см. № 44, 57, 87). Фактически на островах знали приемы примитивного консервирования.

Готовую пищу раскладывали обычно на естественных "тарелках", в качестве которых использовали листья кокосовой пальмы, банана. Ели, сидя на земле скрестив ноги. У ротуманцев было также принято ставить перед вождем или очень знатным гостем некое подобие стола —