креном. Мощность двигателей достигла уже восьмидесяти процентов.

— Вроде получается, Ат. Мы поднимаемся, и ничто не тормозит сверху. — Ненда глянул на экран бокового обзора. — Впрочем, держись. Там, на краю, уйма зардалу. А мы еще так низко, что они могут схватить нас.

— Что они делают?

Ненда вгляделся в экран. За все это время он так и не научился хорошо говорить на рабском языке зардалу, а их язык жестов давался ему еще трудней. Но распластанные тела и поднятые над головой передние щупальца вместе с широко открытыми клювами не нуждались в переводчике.

— Ты не поверишь, Ат. Они поклоняются нам.

— Так и должно быть. Мы выполнили свое обещание: оторвались от поверхности Дженизии и летим в космос.

— Ну да. Но их радость как рукой снимет, когда они поймут, что мы не собираемся возвращаться. Они рассчитывали, что мы поможем им покинуть планету и вернуться в рукав. Очень скоро они взбесятся как черти.

— Возможно. — Корабль продолжал неуклонно подниматься, и зардалу казались теперь голубыми точками на коричнево-сером пляже. Атвар Ххсиал устроилась поудобнее. — Но вообще-то они должны быть нам благодарны.

— Да ну?

«Поблажка» набирала скорость, пробиваясь сквозь густую дымку нижних слоев атмосферы. Луис вполуха слушал кекропийку и думал о дальнейшем развитии событий. Вероятно, они смогут вырваться из плена планеты, но впереди их ждут пространственно-временные ловушки Свертки Торвила.

— Я тебе точно говорю: они всю жизнь будут нас превозносить. — В феромонах чувствовалось сонное удовлетворение. И никаких признаков того, что полминуты назад Атвар Ххсиал, возможно, была на волосок от гибели. — Подумай, Луис. Мы очень хорошо с ними обращались. Мы не истребляли их, несмотря на то, что само имя зардалу приводит в ужас весь рукав. Мы их не убивали и не калечили, хотя они привыкли именно так поступать с рабами. Мы не отобрали ценности, которыми они обладают, — это, конечно, мое непростительное упущение. И к тому же мы даже оставили им их планету.

— Ты сама доброта, Ат.

— В глазах зардалу мы были щедрыми и добрыми хозяевами. — Атвар Ххсиал чуть сползла к полу. — А еще мы сделали для зардалу нечто такое, что нравится мне гораздо меньше. Мы показали им, что теперь дорога с Дженизии в космос открыта.

— Но исчезновение сингулярностей произошло без нашего участия. Может быть, они возникнут снова. — Ненда уловил очередное облачко феромонов, несущее недвусмысленное послание. — Эй, перестань клевать носом. Сейчас не время спать. Мы все еще в середине Свертки. А что, если в ней тоже происходят перемены? Разработанный нами план полета может провалиться.

— С Дженизии мы уже поднялись. — Кекропийка закрыла пару желтых рожков, выключая таким образом свое эхолокационное зрение. Шестифутовые антенны на ее макушке сворачивали свои нежные, похожие на веер рецепторы. — Не сомневаюсь, что ты найдешь способ вытащить нас отсюда. Разбуди меня, когда выберемся, и я рассчитаю траекторию, которая приведет нас прямо к «Все — мое».

— Не переводи разговор на мой корабль. — Ненда повернулся и уставился на Атвар Ххсиал, уже сложившую свои шесть ног. — Тебе надо оставаться бодрой и бдительной. Если я не найду выход из Свертки, можешь прощаться с жизнью.

— Но тогда и тебе крышка. — Тоненький хоботок кекропийки свернулся и спрятался в сумке ее складчатого подбородка. — Ты должен гордиться, Луис, — сонно произнесла она, — что я так доверяю тебе и твоему прекрасно развитому инстинкту самосохранения.

2

Свертка Торвила пользовалась дурной славой, но на самом деле была еще хуже. Выражения типа «многосвязный пространственно-временной континуум» и «макроскопические квантовые эффекты» не описывали ее даже приблизительно. «Свертка» — это существительное, образованное от прилагательного «свернутый», что означает наличие в объекте множества внутренних изгибов, поворотов и петель; но эти слова были лишь бледным отражением действительности. Даже тот факт, что Свертка — это гигантский артефакт Строителей, не способствовал воссозданию реальной картины происходящих там явлений.

Гораздо важнее было то, что менее четверти всех кораблей, когда-либо залетевших в Свертку, вернулись обратно, дабы поведать об увиденном. Проникновение внутрь представляло собой трудную задачу, но не могло сравниться с препятствиями при выходе оттуда.

Луис знал это. В течение семи суток «Поблажка» дрейфовала вдоль разрывов квантовых аномалий в поисках прохода или же продиралась сквозь хитросплетения пространственно-временных барьеров. И все это время Атвар Ххсиал сладко спала, приводя Луиса Ненду в бешенство.

Кекропийцы привыкли держать при себе зрячих рабов для выполнения всей черновой работы. Атвар Ххсиал, лишившись своего лотфианского раба Жжмерлии, похоже, решила, что Луис Ненда может его заменить. Ей никогда не приходило в голову, что для Луиса потеря его хайменоптской рабыни Каллик могла значить ничуть не меньше, чем для нее потеря Жжмерлии. И она с легким сердцем решила, что он вытащит их из Свертки без ее участия.

В течение этих дней Луису удавалось лишь урывками вздремнуть в неудобном кресле пилота. В туалет ему приходилось бегать в буквальном смысле этого слова, а пищу заглатывать по-волчьи, в считанные секунды. Атвар Ххсиал проводила на камбузе все свободное от сна время, создавая невообразимо зловонные коктейли сообразно своим утонченным вкусам.

Но хуже всего было то, что Атвар Ххсиал оказалась абсолютно права. «Поблажку» сконструировали для пилотирования пятируким полифемом Чизма, у которого все руки растут с одного бока. Луис Ненда нашел сиденье пилота, мягко говоря, неудобным, но по крайней мере у него, как и у полифема, были глаза. Если бы слепая Атвар Ххсиал попыталась вывести «Поблажку» из Свертки Торвила, они отправились бы на тот свет в первые же минуты полета.

Это логично, и ничего тут не поделаешь. Но Луиса логика не интересовала. Как только выпадала свободная минута, он разворачивался и свирепо буравил взглядом спящую деловую партнершу, а в голове у него зрели мысли о мщении.

Но только не о физическом. С существом, вдвое превосходящим его по габаритам и вчетверо — силой, такой номер не пройдет. Лучше всего каким-нибудь образом надуть Атвар Ххсиал. Но как это сделать, когда ни у кого из них за душой нет ни гроша? Даже рабы покинули их. А вот если ему удастся вернуться на Жемчужину и найти там любимый «Все — мое», тогда он еще посмотрит…

Месть — такое блюдо, которое следует употреблять уже остывшим. Предаваясь мрачным мыслям по поводу Атвар Ххсиал, Луис не забывал об этом. Что за нелепое она