предал; перед глухонемой девочкой, которую задирал в начальной школе. Так вот в чём дело… Ноги несут меня не из геройских побуждений спасти Ильдара, а из-за желания спасти себя от этого мира. Или же — этот мир от себя?

Раздаётся невероятно громкий хлопок и земля под ногами содрогается с такой силой, что я не выдерживаю и падаю на бетон. Успеваю выставить руки вперёд и это спасает мой нос. Смотрю вперёд: Денис Владимирович уже вскакивает с колен и, оглянувшись на меня, снова бежит вперёд. Я следую его примеру и резко вскакиваю с пола. Наш начальник — это святой человек. Его несложно принять за отпетого и бездушного мудака, но так кажется только сначала. Когда начинаешь с ним работать, то понимаешь, что он за своих подчинённых готов горой стоять. Если у кого-то из нас возникает проблема, то начальник всячески пытается помочь. Другими словами, это настоящий шеф — грозный и строгий, но в то же время справедливый и отзывчивый.

Спустя несколько поворотов я замечаю, что всё вокруг уже покрыто густым дымом. Тело ноет из-за невероятно высокой температуры, а лёгкие бьют тревогу по причине нехватки кислорода. Острые языки пламени то и дело выскакивают с разных сторон, так и норовя укусить. Цепная реакция уже запустилась, и даже ежу понятно — склад не спасти. У нас есть не больше двух минут.

— Вот он! — останавливается и вскрикивает передо мной Денис, тыча пальцем в лежащий в конце ряда силуэт. — Давай, Климов, последний рывок!

Я изо всех сил напрягаю ноги и мчусь к лежащему на бетоне товарищу. Чем ближе к нему приближаюсь, тем отчётливее вижу то, что ставит крест на всех наших с начальником стараниях. Такого не может быть! Я ускоряюсь. Чёрт! Под торсом Ильдара расплывается тёмно-багряное пятно, в чьём отражении танцуют столбы огня. От такого проглатываемая слюна попадает не туда, и я начинаю кашлять. Только этого ещё не хватало.

— Господи, — произносит стоящий позади Денис Владимирович.

Начальник делает несколько быстрых шагов вперёд и падает на одно колено перед Ильдаром. Денис прикладывает пальцы к горлу подчинённого и пытается нащупать пульс, но по выражению его лица видно, что всё тщетно. Мужчина переводит взгляд на торс Ильдара и спустя пару секунд впадает в ужас.

— Эта рана… Его ударили… Ножом… — выдавливает из себя слова начальник. — Валим отсюда!

Денис оборачивается ко мне и уже готовится бежать, как вдруг резко замирает. Его взгляд направлен куда-то мне за спину.

— Ты…

Я мигом разворачиваюсь. Какого…

— Саша?! — вырывается из меня.

Мой напарник стоит посреди полыхающего ряда. Ноги расставлены на ширине плеч, голова опущена, в правой руке нож.

— Вы довольны, Денис Владимирович? — не поднимая взгляд, спрашивает Саша. — Я выплатил долг?

— Что ты, чёрт побери, несёшь? — дрожащим голосом спрашивает начальник.

Саша приподнимает голову. Уголки его губ едва заметно поднимаются вверх.

— Так вот оно как… Вы даже не помните? — на лице напарника появляется улыбка. Его глаза, словно невидимой ниткой, привязываются к Денису. Такое чувство, что меня Саша не видит. — Три года назад. Я. Случайно. Разбил партию бочек. "Роснефть". 210 литров в одной бочке.

— Господи, так ты про это, — выдыхает начальник. — Ну было и было.

С лица Саши в миг исчезает улыбка, а взгляд становится расфокусированным и наполняется безумством.

— Было и было? И десять тысяч долларов долга тоже просто были и были? Я здесь уже несколько лет работаю за гроши, чтобы просто отдать этот сраный долг! — напарник переходит на крик. — Конченый кусок дерьма, ты представляешь, что мне приходится без выходных пахать на нескольких работах, чтобы прокормить семью? Я не понимаю! Не понимаю, почему для компании, чей месячный оборот составляет далеко не десять долбаных тысяч долларов, так важна одна партия масла? Почему из-за одной ошибки я должен жить, как никчёмное животное?

— Слушай, я всего лишь такой же работник, как и ты, — Денис Владимирович выставляет руки вперёд и показывает подчинённому успокоиться. — Уверен, мы сможем что-нибудь придумать. А пока нужно выбираться отсюда. Если не поторопимся, то задохнёмся раньше, чем сгорим. Подумай о семье. У тебя ведь такая красавица дочка…

— Уже нет, — резко обрубает Саша. Он опускает голову. — Уже никого нет. Я не хотел, чтобы она с Таней страдали после того, что я сделаю. У меня не было выбора.

— О чём ты… — вставляю я, отгоняя ужасную мысль назад.

— Скоро я снова с ними встречусь, — игнорируя мой вопрос продолжает Саша. — То, что я здесь делаю — это протест против капиталистической машины, которая готова сожрать всё на своём пути. Пусть это послужит примером другим загнанным в угол людям, которые вынуждены бороться за существование из-за жирных ублюдков, которым всё никак не хватает денег!

— Климов, — шёпотом обращается ко мне Денис Владимирович. — Разговоры здесь бесполезны. На счёт два — бежим на него. Я подставлю руку под нож. Это наш единственный шанс выбраться отсюда, пока лёгкие ещё не отказали. Готовься.

Я едва заметно киваю. Денис прав. Мои лёгкие уже жгут невероятно сильно.

— Раз, два… Три!

Немного жду, когда начальник достигнет меня и тогда тоже начинаю бежать вперёд. Мы оба мчимся прямо на Сашу. По нему видно, что он явно такого не ожидал, но мужик сумел быстро собраться и принял защитную стойку с выставленным вперёд ножом.

А ведь это мой шанс… Шанс умереть достойно.

До Саши остаётся несколько шагов. Я со всей силы подаюсь вправо и отталкиваю Дениса Владимировича. Сам же, уже не контролируя траекторию, лечу прямо на напарника.

Боль.

— Климов! — слышится отдаляющийся голос начальника.

Я смотрю прямо в глаза Саши. Он разинул рот от изумления, а обезумевший взгляд сменился искренним удивлением и растерянностью.

— Артём… Зачем ты… — тихо произносит Саша.

— Потому что хочу, — я говорю и чувствую, как каждый новый звук даётся всё труднее и всё сильнее отдаёт болью по всему телу. Опускаю взгляд: нож прямо в солнечном сплетении. — Потому что я хочу умереть.

Я сдерживаюсь, чтобы не закричать от боли. Странно, в фильмах героическая смерть выглядела полегче. Чувствую, как нож неспешно вылезает из меня. В этот раз не получается сдержать крик. "Ну, ты ж хотел умереть. Вот теперь и умирай". Колени подкашиваются и я падаю на них. Вижу, как Денис Владимирович кидает на меня взгляд и скрывается за поворотом. Всё-таки молодец он, понял моё решение и не наделал глупостей.

Слева, а затем и справа раздаётся взрыв. Я, как маятник, раскачиваюсь из стороны в сторону и, наконец, падаю подбородком на бетон. Из последних сил направляю взгляд на