class="book">Старпом смотрел на капитапа.

— Водолазов не трогать, — приказал капитан.

— Боцманская команда умучилась, — хмуро пояснил старпом. — Все на ней.

— Каждый занимается своим делом, Константин Николаевич, — сказал капитан. — Где старший механик?

— Поршни повез на ремзавод.

— Как вернется — сразу ко мне.

— Хорошо, — кивнул старпом.

— Как сегодня график? Выполнен?

Чигринов еще утром уехал на экзамены в мореходку, теперь уже кончался рабочий день, и он хотел знать, что сделано за день.

— В общем, да, — ответил старном, —· если не считать, что брашпиль так и не собрали.

— Скажите старшему механику, пусть выделит из своих мотористов в помощь.

— У них и так работы по горло.

— Знаю. Но за ремонтниками — глаз да глаз. Сейчас не проверим, в море будем ремонтировать.

Старпом тоже знал, что за ремонтниками нужен строгий надзор, могут тяп-ляп сделать, а потом в море самим придется переделывать.

— Дед закричит.

Старпом назвал старшего механика по-морскому дедом.

— Пусть кричит. Вот водолазы нам подарок делают. — Чигринов кивнул на Грибанова. — Сами винт сменят и ракушки собьют.

Вольнов криво улыбнулся: подарочек! Значит, срок ремонта сократится, а вместе с ним сократится и пребывание на берегу. Кому как, но в его планы это совсем не входило.

Грибанов понял его и сказал, будто оправдываясь:

— Хочу своих парней потренировать. Не все мне менять винты, надо и им приучаться.

«Черт бы тебя побрал с твоей приучкой! — мысленно проклял его старпом. — Теперь и на неделю не выскочишь отдохнуть!»

— Но одобряете? — усмехнулся Чигринов.

— Одобряю, — не сумев скрыть своего недовольства, ответил Волыюв и опять подумал: «Этому старому хрену на берегу уже неинтересно, а у капитана интерес на судне, в медпункте. Хоть бы команду свою пожалели».

И вдруг решился:

— Хотел просить у вас недельку. К брату съездить. Женится.

Чигринов молчал.

«Откажет», — безнадежно подумал старпом.

— Где он живет? — спросил Чигринов.

— В Черняховске.

Капитан помедлил.

— Трое суток, Константин Николаевич. Больше не могу. Начальство требует ускорить ремонт. Так что не обессудьте.

- И на этом спасибо, — поблагодарил Вольнов.

Он знал, что, пока будет гулять на свадьбе, его обязанности возьмет на себя капитан. А у капитана и своих дел по горло. Он был все ж благодарен мастеру — старпом мысленно назвал капитана на международном языке мастером, потому что был глубоко убежден: Чигринов стоит этого высокого звания. А вот водолаз подгадил изрядно. Все надеялись, что когда их поставят в док, то хоть несколько дней погуляют на берегу. С доком всегда тянучка. Надо же чего придумал: самим винт снимать. Хрыч старый!..

— Когда свадьба? — спросил капитан.

— В пятницу регистрация. Свадебный день, — пояснил старпом. — Во всех городах так.

— Сегодня среда, — капитан взглянул на календарь. — В пятницу можете на судно не являться. Придете в понедельник с утра. А завтра займитесь палубными работами. И скажите боцману, пусть начинает покраску мачт.

— Слушаюсь.

— Все. Рабочий день окончен. Кто у вас на вахте?

— Шинкарев, — ответил Волыюв.

— Когда придет ночная смена, пусть проверит их работу.

«До чего похожи друг на друга! — не в первый раз уже подумал Григорий Семенович. — И ростом, и манерой держаться, и на слова скупы. Можно подумать — братья. Старпом подражает капитану во всем, даже походкой, даже фуражку носит прямо, надвинув козырек на глаза».

Капитан Чигринов был всегда застегнут на все пуговицы, всегда подтянут и готов к действию. Он терпеть не мог расхлябанности ни в своей одежде, ни в одежде подчиненных. Ему больше подходило командовать военным кораблем, чем гражданским судном. И эта его собранность, четкость в приказаниях и распоряжениях, почти военная дисциплина, введенная им на спасателе, вольно или невольно отражалась и на поведении штурманского состава.

Вольнов ушел, Чигринов спросил:

— Когда начнешь?

— Могу завтра. Винт нужен.

— Винт завтра будет.

Проводив Григория Семеновича, Чигринов позвонил в судовой медпункт. Никто не ответил. «Где ж она?» — удивился Чигринов. Он отказался идти ужинать в кают-компанию и сел пить чай у себя в каюте. Заварив чай и ожидая, пока он настоится, Чигринов смотрел в иллюминатор на вечереющее небо. Только теперь, освободившись от ремонтных хлопот, он вспомнил о сыне.

«Да, выкинул парень номер! Своенравный парень растет. А вытянулся-то как! Модно подстрижен. С гитарой, поди, ходит?»

Перед глазами стояло искаженное обидой лицо сына и его ненавидящий взгляд. Этот чужой, полный непримиримости и непрощения взгляд смутил Чигринова и не давал ему весь день покоя.

Утром, на экзаменах в мореходной школе, он увидел не мальчишку, каким помннл сына, а юношу с пробивающимися усиками и очень похожего на него. Он давно не видел Славку, уже два года, с тех пор, как ушел из семьи.

Опоздав к началу экзаменов, Чигринов вошел в аудиторию, когда Славка отвечал на третий вопрос по билету — про узлы, стропы и такелаж. По лицу экзаменаторов было видно, что они довольны ответом, и начальник мореходной школы уже потянулся за зачеткой, когда капитан Щербань предложил Славке завязать двойной беседочный узел. И тот не смог. Он завязал что-то непонятное, какой-то гордиев узел. Тогда Чигринов, желая выручить сына, спросил, как он будет развязывать такой узел. «Разрублю!» — зло крикнул Славка, бросил узел и выбежал из аудитории. Начальник мореходки, Павел Антонович, друг Чигринова, приказал Славке: «Курсант Чигринов, вернись!» Но Славка хлопнул дверью, и в аудитории наступила неловкая тишина. Капитан Щербань попросил начальника школы послать Славку на его судно. «Я научу его вязать узлы». Председатель экзаменационной комиссии Иванников сказал: «Вопрос о распределении курсантов будет решаться позднее. Сейчас идут экзамены». На сердце Чигринова остался неприятный осадок, он впервые задал себе вопрос: «Почему я так долго не видел сына?»

Надя, конечно, не стала бы препятствовать его встречам с сыновьями. В этом он был уверен. Она не принадлежит к тем женщинам, которые в мстительной злобе обливают бывших мужей грязью,