- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (68) »
ложных сообщений о заложенных бомбах. А ведь это вполне может быть этот раздолбай. Влюбленные — удивительное сочетание безрассудства и дурости.
Он сделал несколько шагов к Омиру. Тот увидел Анастаса, смутился и едва не сбежал, его тело будто приготовилось уже дать деру, но вдруг передумал и решительно зашагал навстречу.
— Твоих рук дело? — с ходу спросил Анастас, указывая на эвакуируемый дом.
— Нет, — ответил Омир таким тоном, что любому стало бы понятно — его.
— Да уж, не возьмут тебя в театр.
— Почему?
— Врать не умеешь. Ну и что ты здесь делаешь?
— У меня есть способы узнавать о происшествиях.
— Я не спрашиваю, почему ты здесь. Я спрашиваю, что ты здесь делаешь?
Омир недружелюбно смотрел на Анастаса и молчал. Тот делал вид, что безмятежно любуется догорающими бочками.
— Вы мне никто, — сказал наконец Омир. — Я не собираюсь отвечать вам.
— Я согласен, — кивнул Анастас. — Просто… Неправильно ты поступаешь. Не надо так.
— Вы… вы ничего не понимаете, — тихо сказал Омир. — Вы ведь даже не знаете, какого цвета у нее глаза.
Он посмотрел вдруг наверх. Анастас обернулся. Вероника все еще следила за ним из окна. Омир едва заметно поклонился. Она кинула на него заинтересованный прощальный взгляд и задернула занавеску.
— Обществу полезно встряхнуться, — сказал Омир. — Я… Здесь не происходит ничего страшного. Просто потревожили несколько людей.
— Я настучу на тебя в департамент, — ласково сказал Анастас.
— У вас нет доказательств.
— Не для того чтобы тебя посадили. А для того чтобы ты больше этого не делал. Слышал историю про мальчика, который все время кричал «волки»?
Во взгляде Омира он прочел нотки презрения и ненависти. Не говоря ни слова, тот отвернулся и пошел прочь.
Молодо-зелено, думал Анастас. А еще он думал, что вот уже полгода знаком с Данаей, но действительно не знает, какого цвета у нее глаза.
* * *
На следующий день он, недолго колебавшись, пошел к Дервецу. Увидев Анастаса, тот вскочил и полез обниматься. Дервец ко всем лез обниматься. Хотя вот к спасательницам почему-то не лез. Человеческого тепла ему не хватает, что ли, подумал Анастас. Почему-то все большие люди, которых он знал, всегда были шумными, будто пытались так скомпенсировать свое отличие, замаскировать огонь свечи на фоне пожара. — Понимаю, зачем пришел! — прогремел Дервец. — Прости, пожалуйста, никак не можем поймать этого типа. Но мы его поймаем, не отвертится! — Я, кажется, знаю, кто это, — сказал Анастас. Он рассказал Дервецу об Омире. Тот некоторое время размышлял, а затем оглушительно расхохотался. — Прости, пожалуйста, — повторил он, вытирая слезы. — Уж больно комично! Влюбленный, кто бы мог подумать! И ведь не ищет легких путей, надо же. Есть ведь способы попроще. — У меня примерно такие же эмоции, — улыбнулся Анастас. — Надеюсь, ты ему про свои подозрения не рассказал? — Рассказал, а как же. Дервец снова потянулся за платком, вытереть посерьезневшее лицо. В такие моменты он был бы идеальной мишенью для скульптора. Удивительное сочетание смолисто-черных кудрей и лысины. — Зря. Теперь поймать сложнее. — Так я для того и рассказал, чтобы не поймали. Дурак он. Не хочу, чтобы ему любовь всю жизнь поломала. — Да какую там жизнь. — Дервец махнул рукой. — Посидит полгодика в камере, только умнее станет. Надоел он мне, не представляешь как. — Ну, мое дело — предупредить. И тебя, и его. — Да уж. Спасибо. Знаешь, если тебя это напрягает, мы можем Данаю поменять на кого-нибудь еще… — Нет-нет, не надо! Я к ней привык. Сроднился, можно сказать. Анастас взялся за ручку двери. — Слушай, — сказал он вдруг. — А у вас правда недавно мать с ребенком из окна выбросилась? Дервец пожевал губами. — Не помню, — признался он. — Вряд ли. Я бы помнил. Погоди. Он сел за монитор и начал толстыми, как сосиски, указательными пальцами что-то набирать. Оказывается, Дервец, под чьим началом, пожалуй, самые высокотехнологичные устройства этого мира, совсем не в ладах с компьютерами, думал Анастас. Ирония. И как любая ирония — абсолютно логичная. — Нашел! — обрадовался Дервец. — Да, была попытка два месяца назад. Ну как попытка, без вмешательства бла-бла-бла вероятность восемьдесят три процента бла-бла-бла, в общем, чуть не выпала дамочка, да. Но мои девочки успели. — Он ткнул в экран еще несколько раз. — Сейчас вроде все нормально в этой семье. Если тебе интересно. — Мне интересно, — сказал Анастас. — Ты меня очень успокоил, спасибо!* * *
Не прошло и часа, как его догнал звонок Дервеца. Анастас прогуливался в это время в парке, в тени высоченных кипарисов, зелеными мохнатыми дорогами уходящих в небо. — Прости, — сказал Дервец, — но я решил, что тебе нужно знать. Прямо сейчас твоя жена встречается с этим Омиром. Они сидят в кафе и о чем-то говорят. Дервец назвал кафе. Дешевая забегаловка прямо рядом с их домом, все столики на виду. Если бы Анастас сразу пошел домой, он бы и без Дервеца их заметил. А домой он вполне мог бы пойти, и Вероника это знала. Интересно. — Спасибо, — сказал Анастас. — Только я тебе не звонил, договорились? Мы и следить-то за ним не имеем права без особых подозрений. Глаза закроют, учитывая звонки, но лучше обойтись. — Конечно. Я их случайно увидел. — Вот именно. Случайно. Если еще что подобное будет, дать тебе знать? — Обязательно. В кафе Анастас, по некоторому размышлению, не пошел. Вероника явно хотела вызвать в нем ревность, и ему не нравилось, что им решили манипулировать. Особенно так грубо, так явно. Так… неартистично. Одно только волновало его — у Вероники не было никакой возможности получить телефон Омира. Она даже не знала, кто это такой, хотя могла, пожалуй, предположить после вечернего разговора. Получается, что Омир связался с ней сам, проявил инициативу. Этот паренек начинает нервировать. Анастас с удивлением понял, что злится. И с еще бо́льшим удивлением осознал, что ему нравится это чувство — честное, яркое, заставляющее думать, двигаться и жить.* * *
— …Мальчишка! Лживый пес! Коль летописи ваши пишут правду, то вы прочтете там, что в Кориолы я вторгся, как орел на голубятню, гоня перед собой дружины ваши. Я это совершил один. Мальчишка! Анастас не чувствовал к Авфидию ненависти, которую должен был испытывать его герой. Но он представлял на его месте Омира, и крупицы искренней веселой злости вспыхивали- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (68) »