огляделась вокруг. Между бровями опять появилась крошечная складка.

— Я не помню этой комнаты. Мне казалось, та была больше и угловая.

— Вы имеете в виду ту, которая была этажом выше. Мы жили в ней, когда вы были здесь. — Шейн закрыл дверь, прошел через комнату, поставил поудобнее один из стульев и пригласил сесть.

— О, — тихо произнесла она и опустилась на сиденье.

— Эта комната была местом всяких встреч, прежде чем я женился на Фил, объяснил он. — А когда мы поженились, она стала моим офисом. — Он протянул ей сигарету.

Она покачала головой. На коленях у нее лежала небольшая голубая дамская сумочка с застежкой из бирюзы. Пальцы ее дрожали, когда она сжала руками застежку.

— Не сейчас. Видите ли, мистер Шейн…

— Вы называли меня Майклом, — напомнил он ей, — три года назад. — Его крупный рот расплылся в улыбке, а голос был мягким. — Расслабьтесь немного. Вы знаете, я сделаю для вас все, что в моих силах.

— Спасибо, Майкл, — пробормотала она.

Шейн повернулся к шкафу, встроенному в стену, и вынул бутылку трехзвездочного Хеннесси. Он поставил ее на стол, пошел на кухню, где положил лед и налил холодной воды в два высоких стакана, и принес их в гостиную. Он достал из шкафа два бокала. Один из них он наполнил до краев, а второй — на три четверти.

Кристина сидела, напряженно вытянувшись и плотно сдвинув колени. Она наблюдала за ним с нетерпеливой сдержанностью. Он поставил неполный бокал и стакан с ледяной водой на тот конец стола, где находился ее стул, другой стул подвинул так, чтобы он стоял напротив, и опустился на него. Она даже не шевельнулась, чтобы прикоснуться к напитку.

Шейн спокойно сказал:

— Расслабьтесь, Кристина. Выпейте немного. Это настоящий коньяк.

Улыбка, не сходящая при этом с его губ, подбадривала ее. Он поднял свой бокал и начал пить коньяк мелкими глотками.

— Ну, а теперь я слушаю вас.

— Сначала я хотела сообщить вам нечто важное, Майкл. Касающееся Фил. — Она посмотрела прямо в его глаза и заговорила с решимостью.

Убедившись в том, что его лицо сохраняло все то же приятное выражение, она быстро продолжила:

— Я хочу, чтобы вы знали, как счастлива она была, выйдя замуж. Той осенью, когда она ждала ребенка, она заставила меня изменить мое мнение о супружеской жизни. Я поняла, что это нечто прекрасное. Глядя на то, как счастлива она была, я на многое стала смотреть иными глазами. Я довольно цинично относилась к мужчинам и к супружеской жизни. Честно говоря, я не стала бы миссис Лесли Хадсон, если бы не Фил… и вы. — Ее рука импульсивно потянулась к бокалу с коньяком.

— Я надеюсь, вы будете не менее счастливы, — заметил он серьезно.

— Так оно и есть. То есть, я уверена, что мы будем счастливы.

— Вы давно замужем?

— Месяц. Вот почему это так ужасно — и вот почему я обратилась к вам за помощью. — Ее рука дрожала, когда она поставила бокал на стол и взяла стакан с водой.

Шейн откинулся на спинку стула и, вытянув длинные ноги, положил их одна на другую.

— Расскажите мне еще что-нибудь о себе. Чем вы занимаетесь с тех пор. Перешли ли вы на другую работу с тех пор, как были здесь?

— Да. С тех пор как я вернулась в Нью-Йорк, я стала работать в брокерской конторе — у Моррисона и Дисдейла. Я была личным секретарем мистера Моррисона. Очень неплохая должность. Мне нравилась моя работа. Я познакомилась с Лесли шесть месяцев назад, когда он приезжал в Нью-Йорк по делу. Он занимается производством деталей и узлов к самолетам здесь, в Майами.

Она замолчала в ожидании. Шейн кивнул головой. Было совершенно очевидно, что ей хотелось, чтобы он узнал кое-что о ее муже и его деле.

— Мы почти сразу влюбились друг в друга, — мечтательно призналась она, будто забыла на некоторое время о цели своего визита. — Я вспоминаю об этом, будто читаю любовный роман. Два месяца назад я оставила свою работу, закрыла дом и приехала сюда. Четыре недели назад мы с Лесли поженились.

Ее ненарумяненные щеки покрыла краска смущения. Густая черная бахрома ресниц дрогнула и опустилась, прикрыв заблестевшие глаза.

— Да? — спросил Шейн, побуждая ее продолжать рассказ.

— Лесли просто прелесть. А я надеялась на счастливое замужество. У него прекрасный дом на Бич, и у меня есть все, что может пожелать любая женщина, чтобы стать счастливой. — На последнем слове голос ее прервался. Слезы заволокли глаза, она закрыла их и опустошила бокал с коньяком.

— Но я оказалась в чертовски затруднительном положении, — сказала она, подавшись всем телом к собеседнику. — Если Лесли об этом узнает, всему придет конец. — Она поджала губы, и подбородок ее вновь заострился.

— Какого рода затруднительное положение? — мягко спросил Шейн.

— Я… задолжала огромную сумму денег. — Ее голос был вялым, почти безразличным.

— Долг, взятый вами до замужества?

— Нет. Я хочу прояснить вам кое-что относительно Лесли. Он вполне состоятельный человек и очень щедрый. У меня есть счета во всех магазинах. Мне позволены довольно большие расходы на ведение домашнего хозяйства, но у меня нет собственных денег. То есть, нет наличных. Я скопила немного от своей зарплаты, но истратила все до пенни на приданое, перед тем как приехать в Майами. Я хотела, чтобы все было как полагается.

— А теперь вы задолжали огромную сумму? Через месяц после замужества? — Густые брови Шейна насупились, придав его лицу хмурое выражение. Он внимательно наблюдал за ней, в то время как она теребила руками бирюзовую застежку своей сумочки. — Боюсь, что не смогу помочь вам, если у вас такой большой долг…

— О нет, — вскрикнула она, — не думайте, что я… — Она начала судорожно копаться в сумочке и вынула из нее нитку жемчуга. Свет тропических сумерек, наполнивший комнату, коснулся жемчужин, и они, переливаясь, замерцали в его отблеске. Она протянула их ему и сказала: — У меня нет денег, Майкл, зато есть это. Я уверена, они стоят приличную сумму — по крайней мере, десять тысяч долларов. Как вы считаете?

Шейн протянул руку открытой ладонью вверх. Она опустила в нее жемчужины. Его глаза с минуту смотрели на них в размышлении. Он вспомнил еще одну ситуацию, столь похожую на эту, что она показалась ему невероятным совпадением. В тот раз к нему за помощью обратилась Филис Брайтон. Она тоже принесла похожую на эту нитку жемчуга и предложила ему в качестве платы за его помощь. Он сказал:

— По крайней мере, десять тысяч, — и положил их на стол рядом с собой. — Они принадлежат вам?

— Естественно. — Гнев мелькнул в ее глазах, щеки запылали ярким румянцем. — Это свадебный подарок Лесли. — Вид у нее был подавленный. — Это принадлежало его матери.

— И вы хотите, чтобы я заложил