нос?

— Только если таким способом вы сможете узнать что-нибудь о моей ступне. Посмотрите на нее, док! Она стала еще тяжелее.

— Ступнями я сыт по горло, — снова недовольно фыркнул доктор Кромсайт, похлопывая пальцем по своему носу, отчего тот смешно затрепыхался в воздухе. — Эти крохотные розовые пальцы, которые торчат во все стороны и шевелятся без всякого толка… Нет уж, мне подавайте нос. Перелом хряща! А воспаление пазух! А зловонный насморк! Да если врач не разбирается в носах, он вообще дальше своего носа не видит!

— У меня пальцы уже больше не розовые и совсем не шевелятся. Они как гранитные. Док, надо что-то делать.

— А если подождать? — предложил доктор и оглушительно чихнул: в кабинете все еще стояла пыль, заполнившая его после того, как Билл разнес в щепки дверь. Порывом воздуха Билла отнесло на метр назад.

— Подождать? — завопил Билл. — Я таскаю за собой целый валун, а вы говорите — подождать?

— Попробуйте отнестись к этому как к научному эксперименту. Будьте мужественны, — попытался успокоить его доктор Кромсайт, схватив из коробки, стоявшей на столе, огромный клок ваты и изо всей силы высморкавшись. Билла обдало мелкими ватными хлопьями. — Может быть, со временем это распространится дальше. Немного погодя в камень превратится ваше колено. Потом вся нога. А там и сами знаете что — это же страшно интересно! И возможно, даже обе правые руки, которыми вы так гордитесь. В конце концов, может окаменеть и ваш нос! Как ученый я никогда бы себе не простил, если бы упустил возможность наблюдать такой любопытный случай.

Билл молча смотрел, как доктор, согнувшись пополам, борется с приступом чиханья, которому не предвиделось конца. Наконец, когда тот проглотил целую пригоршню таблеток от аллергии, Билл решил, что с этим пора кончать. Настало время браться за дело всерьез.

— Как рядовой, страдающий окаменением ступни, я вышел из строя, — заявил Билл, поперхнувшись на слове «строй». — Как штатный врач базы вы, согласно присяге, обязаны обеспечивать пригодность каждого солдата на этой базе к строевой — кхе! — службе. Как я могу встать в строй, если за мной волочится такой валун?

— Мне очень нравятся ваши клыки, — сказал доктор Кромсайт. — Как бивни у слона. Только вот по части носа со слоном никому не сравниться.

Грубая лесть не возымела действия на Билла, хоть он и был весьма высокого мнения о своих восьмисантиметровых клыках, которые достались ему в наследство от Смертвича Дранга. Билл был убежден, что стоит ему оскалить клыки, как вид у него становится необыкновенно угрожающий.

— Я хочу новую ногу! — оскалил он клыки. — Я хочу в строй! — солгал он.

Устрашенный скрежетом его клыков, доктор неохотно кивнул.

— Как вы сами правильно отметили, тут у нас не самая горячая точка театра боевых действий. — Доктор Кромсайт достал из стола новую коробку ваты величиной с небольшой гробик. — А поэтому запчастей сюда завозят очень мало. Там, где я проходил службу до сих пор, у нас рук и ног было, как грязи, пиписок — целые ящики, а ушей — мешки. Здесь ничего этого нет. А носы? Вы бы видели, какая у меня там была коллекция: любого сорта, формы, размера! Был даже один…

— Погодите! — оскалился Билл с особой свирепостью. — Что же, значит, мне так и не избавиться от этой каменюги?

— Перестаньте корчить рожи! — вскричал доктор. — Вы действуете мне на нервы, и операция может закончиться неудачно. Такая операция — дело чрезвычайно тонкое. Этому учатся не один год!

— Так у меня будет новая нога?

— Более или менее. У снабженцев вышла какая-то путаница в накладных, и они зачем-то отгрузили мне восемьдесят три ящика регенерирующих ножных почек. Этой дряни у меня тысячи штук, так что одной я, пожалуй, могу для вас пожертвовать. Хотя, на самом деле мне очень хотелось бы посмотреть, не превратится ли в камень ваш нос.

— Так принимайтесь за дело! — проворчал Билл, которому осточертело повсюду волочить за собой окаменевшую ступню. — Где тут у вас операционная? Подготовка понадобится? Какой наркоз? Мне больно не будет?

Доктор поставил на пол посреди кабинета какой-то ящик и нажал на кнопку с надписью «РАЗОГРЕВ».

— Когда зажжется зеленая лампочка, суньте ногу вон в ту дырку, что на крышке. Я дам вам руку.

— На что мне ваша рука, мне нужна нога! — завопил Билл. Но тут зажглась зеленая лампочка, Кромсайт вцепился ему в ногу и затолкал ступню в дыру.

— Это просто небольшая профессиональная шутка, — усмехнулся доктор. — Мы, врачи, несмотря на внешнюю невозмутимость и хладнокровие, на самом деле иногда не прочь пошутить.

Наперекор всякой логике Билл почувствовал, что ему будет жаль расставаться со старой ступней. Лишние пальцы на ней были совсем недурны. А когда она превратилась в камень, ей стало очень удобно припирать двери, чтобы не закрывались, и отшвыривать с дороги всякие мелкие предметы.

— И когда начнется операция? — спросил Билл, заранее скрипнув зубами в предвидении долгой, сложной и наверняка мучительно болезненной процедуры.

— А она уже окончена, — гордо объявил Кромсайт. — Взгляните!

Билл вытащил ногу из дыры. Ему сразу бросилось в глаза, что ступни у него теперь вообще нет.

— Вы кретин, а не доктор! — завопил он, размахивая в воздухе культей. — Где моя ступня?

— Да ведь вы же и хотели от нее избавиться, разве нет?

— Но я хотел, чтобы мне ее на что-нибудь заменили! А теперь там ничего нет! — со слезами в голосе воскликнул Билл.

— Теперь там регенерирующая ножная почка военного образца системы «Марк-1». Посмотрите получше, рядовой!

И действительно, на конце культи сидела крохотная розовая почка, размером и формой больше всего похожая на вареную фасолину.

— Неплохо сработано, согласитесь! — Доктор стоял надутый от гордости, его красный нос болтался в воздухе, как спелый помидор на кусте. — Можно я оставлю себе вашу старую ступню? Из нее получится отличное пресс-папье.

Билл выпучив глаза смотрел на крохотную почку. Она по-прежнему была больше всего похожа на вареную фасолину.

— Конечно, вы не должны наступать на эту почку, пока ступня не отрастет, — предупредил Кромсайт, протягивая ему костыли. — Мне очень жаль, но не могу же я вернуть вас в строй в мгновение ока. Придется вам потерпеть, пока она будет расти.

— И долго? — радостно ухмыльнулся Билл, примеряя костыли, которые оказались сильно помятыми и размеров на двенадцать меньше, чем надо.

— Боюсь, что довольно долго. Нельзя торопить матушку-природу.

— Это ужасно, — слукавил Билл, живо представив себе многие недели освобождения от службы, целые месяцы безделья, долгие годы окончательного выздоровления. — Я