Павел Чук Феликс. К звёздам

Пролог

Время было около двух часов ночи.

— Пора и домой ехать, устал, — подумал Сергей и, отключив программу в телефоне, допил последний глоток мерзкого кофе из бумажного стаканчика.

Его старенький «форд» бодро завёлся, и не торопясь выехал из дворов на центральную улицу.

Сергей Иванович Трубачёв таксист, не по призванию, а по необходимости. Бывший сотрудник, не доработавший до пенсии каких-то пару лет. Не дали, выгнали в связи с какими-то там пертурбациями у них, у начальства в головах. Ему 37 лет, родился, учился, отслужил, пошёл работать в милицию, её так раньше называли, это сейчас новомодным словом обозвали «полиция». Разведён. Жена не выдержала постоянных отсутствий мужа. Детей нет. Жилье своё, оставшееся по наследству от родителей хоть какая-никакая, но двух-комнатная «хрущёвка» в центре города.

После смерти родителей всё поменялось и перевернулось. Сначала умер отец, потом мама. Сергей остался один, совсем один. Друзей нет, с бывшей женой отношения не поддерживает, и зачем. У неё своя жизнь, у него своя. Не красавец, но и от обезьяны всё-таки отличается. От былого спортивного телосложения остались воспоминания, но и чрезмерно полным назвать не поднимется «рука». Так сказать, мужчина среднего роста, приятной наружности, в меру упитанный, в полном расцвете сил, но вот искорка в глазах, «живой взгляд» потускнел…

Автомобиль, тихо шурша колёсами, ехал по опустевшим улицам. Погода мерзкая, мокрый снег, ветер, хоть и начало марта на дворе. Как раз праздники закончились, и сегодня трудовому люду идти с утра на работу.

Слабо освещённые улицы выхватывали в свете фар не многочисленных прохожих. Ехать приходилось медленно, даже наверно слишком. На остановке общественного транспорта Сергей приметил одиноко стоящего человека с портфелем в руке. Вторую руку неизвестный держал поднятую параллельно земле и пытался остановить проезжавшие мимо редкие автомобили.

«Если по пути домой, то возьму этого „грача“, всё не пустым ехать», — подумал Сергей и, притормозив у незнакомца, открыл пассажирское стекло.

Оказалось, по пути и по цене договорились. Незнакомец оказался пожилым, худощавым человеком с испещрёнными морщинами лицом, но глаза его «живые», с искрой, от которой, как говорил один из вождей пролетариата, «возгорится пламя». Одет незнакомец в потрёпанное пальто, брюки и шляпу с широкими краями. Ехали молча. Расплатившись «под расчёт», незнакомец вышел и исчез за поворотом. Во дворы к подъезду проехать затруднительно, и пассажир не стал настаивать на этом.

«Теперь точно домой», — в очередной раз подумал Трубачёв и, проехав пару кварталов, припарковался возле своего подъезда во дворе пяти-этажки.

— Вот засада, — глянув на заднее пассажирское сиденье, чертыхнулся Сергей.

Сзади, на сиденье, лежал портфель незнакомца.

«Как так! Он, вроде, выходил с ним. Точно помню!» — стоя около машина думал Трубачёв, держа в руках небольшой, видно, что хорошо сделанный и не дешёвый портфельчик темно-коричневой кожи. Замки закрыты, но ключ висел на рукоятке портфеля.

— Странно… Пассажир, выходил с портфелем, ему точно говорил, чтобы ничего не забывал и проверил когда вышел — ничего сзади не было, а теперь вон оно как… Мда. Может от кого ещё остался? Ладно, все завтра, устал…

Сергей закрыл машину. Взял с собой портфель и, поднявшись пешком на четвёртый этаж, оставил находку в коридоре. Переоделся, обмылся и лёг спать. Засыпая, как-то само собой пришла мысль, что поспит подольше — возьмёт выходной. Спокойно съездит в контору, пополнит баланс и сдаст находку администратору.

Через некоторое время Сергей Трубачёв провалился в сон.

Глава 1

Проснулся Сергей быстро, как будто включили переключатель у него в голове. Мысли были ясные, он сам бодр и свеж. Усталости, накопившейся за последние недели, как не бывало. Немного полежав, потянувшись в кровати, встал, надел лежащие на стуле шорты, нацепил тапочки и пошёл в гальюн типа туалет умываться. Выйдя, из совмещённого ванна-туалет помещения, обомлел. На кухне, расположившись за столом, сидел тот самый незнакомец, которого подвозил поздно вечером. Он пил, что-то из кружки и, не мигая смотрел на него. Взгляды встретились.

— Проснулись, Сергей Иванович, долго спите, хорошо отдохнули? — тихо, но уверенно сказал незнакомец, широко улыбнувшись. При улыбке у него стали видные чуть ли не все его зубы, такие естественно белые и правильные, как будто ненастоящие.

— Вы кто? Как здесь оказались?

— Я? У меня много имён, можете называть меня Посланником, или как вам заблагорассудится, хоть Семён Семёновичем. Оказался здесь, — незнакомец сделал непродолжительную паузу, придавая важности сказанному, — из-за того, что вы выиграли в Лотерею. Готов исполнить Ваше желание изменить свою, то есть Вашу жизнь.

— Так, стоп. Не пойму, какую Лотерею, что вы говорите, как сюда попали?! Как вошли и почему сидите у меня и пьёте из моей кружки?! Хозяйничаете тут, как у себя в доме?!

— Успокойтесь, Сергей Иванович, позвольте вас так называть, — сказал незнакомец-посланник и, не дождавшись ответа, продолжил, — сейчас всё объясню. Я — Посланник. Для удобства все же, называйте меня Семён Семёновичем, или Семёном, мне так больше нравиться. Теперь присаживайтесь, хотите, чаю налью? Тем более позавтракать надо, не на пустой желудок новую жизнь начинать.

Учитывая, что незнакомец, назвавшийся Посланником, никаких агрессивных действий не предпринимал, угрозы от него не исходило, то Сергей присел на соседний стул. Принял от Семёна вторую кружку, уже наполненную тёплой жидкостью, по цвету и напоминавшей чай. На вкус напиток оказался отваром из трав, с добавлением мёда и корицы.

— Начнём сначала. Вижу, немного отошли от первого шока, совладали с собой, теперь всё объясню, — и Семён начал долго и монотонно рассказывать. Сергей сидел молча, обдумывая услышанное. Изредка задавая возникающие вопросы.

Со слов Посланника-Семёна выходило, что выиграл в Лотерею «начать все заново в новом Мире». Прошёл три ступени проверки и готов принять и понять то, что сейчас происходит адекватно. Как вспомнил Трубачёв, несколько лет назад, отправлял резюме по разным работодателям. Отвечал на нудные и непонятные вопросники. Один из вопросов так въелся в память, что до сих пор его помнит: «Любите ли вы кузнечиков?» Именно так он звучал, и предложенного ответа не было, чтоб выбрать один из возможных вариантов. В ответе требовалось описать свой ответ, если он положительный или тем более отрицательный, но непонятно, люблю в пищу употреблять, или любоваться