Павел Амнуэль Элфи

Женщина сидела в кресле у окна, и лучи заходящего солнца падали на её лицо. Игорю показалось, что женщина посмотрела ему прямо в глаза и что-то сказала, но он не расслышал. Ощущение очарования и близости чего-то неизмеримо более прекрасного, чем вся его прошедшая жизнь, заставило Игоря сделать несколько шагов. И вдруг он словно очутился в другом времени, в другом пространстве, с другим пониманием собственного предназначения…

На самом деле не произошло ничего, выходившего за рамки обыденности.

— Добрый вечер, — произнёс Игорь, глядя женщине в её яркие голубые глаза. Ответа он не получил.

Женщине было лет сорок на вид, гладкие светлые волосы, мягкий подбородок с небольшой ямочкой. В руках она держала вязание, пальцы ловко управлялись с вязальным крючком.

Кто-то тронул его за рукав, Игорь обернулся.

— Она не ответит, — сказала сестра Лисбет с сожалением.

— Она… — Игорь подумал, а Лисбет поняла и покачала головой:

— Нет, Элфи не глухонемая, она прекрасно слышит и разговаривает… когда хочет.

— Когда хочет, — повторил Игорь.

— Элфи слепа от рождения.

— Слепа? — переспросил он. — Но…

— Взгляд? Поражает, верно? Тем не менее…

Игорь точно знал, что эта женщина, Элфи, только что увидела в его душе многое из того, что он скрывал от самого себя.

— Сколько ей лет? — перебил Игорь, удивляясь своей настойчивости. — Мне показалось, не больше сорока.

— Сорок три. Они обычно выглядят моложе своих лет.

— Они?

— Аутисты.

— Лисбет, посмотрите на её вязание, — сказал Игорь. — Элфи вяжет фигуры, которые не всякий зрячий может представить. Это же фракталы^[1]. Фигура будто уходит в себя, повторяет себя ещё и ещё.

— Я не знала, что это так называется. У Элфи всегда несколько мотков ниток разных цветов, она берёт, не глядя, и никогда не путает. И от этого занятия её не оторвать. Ей покупают каждую неделю несколько мотков разного цвета.

— Она различает цвета?

— Не знаю, как она это делает. Наверно, чувствует пальцами.

— Давно она в «Крейцберге»?

— Я начала работать в этом хосписе в девяносто втором, Элфи уже была здесь. Мне кажется, она тут с детства, но я не уточняла.

— Можно ли… Я хотел бы взглянуть…

— Конечно. Я вам принесу.

Дома на большом столе в гостиной Игорь разложил связанные вещи, которые дала ему Лисбет. Куски были разных размеров, но примерно одинаковой формы — неровные параллелограммы с узорами, напоминавшими фрактал. На каждом — один. На всех — разные. Линии изгибались, кружились, прятались, взрывались разноцветьем нитей, исчезали, сжавшись в точку — небольшой бугорок.

В «Крейцберг» Игорь приходил каждую неделю вот уже два года — там жил одинокий старик, Игнац Волтер, работавший когда-то в том же институте, где сейчас заведовал лабораторией Игорь. В свои восемьдесят шесть Волтер сохранил ясный, трезвый ум и старческое, не подчинявшееся разуму тело. Игорь обсуждал с ним свои идеи о бесконтактных наблюдениях и всякий раз поражался точности формулировок Волтера, хотя далеко не всегда следовал его советам. Всё-таки Волтер давно не занимался физикой. Отстал.

Игорь включил ноутбук, вывел на экран статью Игана и Шойлера, опубликованную на прошлой неделе в «Nature». Англичане добились девяностопятипроцентной надёжности обнаружения объекта в бесконтактном эксперименте. Но в интерпретации Игорь видел подвох, обычный для такого рода исследований.

Он привык всё делать обстоятельно. Рассчитывать последствия своих поступков. Может, поступай он спонтанно, жизнь сложилась бы иначе? Игорь думал, что правильно рассчитал, женившись на Лене.

Они прожили семь лет, время, которое он вспоминать не любил, потому что вспоминалось прежде всего не хорошее, а почему-то ссоры, ставшие их привычным времяпрепровождением.

Если бы не его мама, брак распался бы ещё до переезда в Германию. Мама…

Мама умерла через два года после переезда, отец — несколько месяцев спустя. Игорь остался один. Как Болтер. Как эта женщина, Элфи…

У окна стоял пластиковый стул. Стараясь не шуметь, Игорь поставил его перед креслом Элфи. Осторожно сел, не сводя взгляда с её лица.

— У вас очень красивые работы.

Элфи не могла его не услышать, но пальцы ни на миг не остановились.

— Эти фигуры называются фракталами и описываются простыми математическими формулами.

Никакого изменения в ритме работы пальцев. Изучая взглядом пуговицу на рубашке Игоря, Элфи вернула в коробку красный моток и уверенно взяла голубой.

Внимательный, пусть и невидящий взгляд Элфи настраивал на разговор, который Игорь мог вести только с ней — здесь и сейчас.

— Я знаю, — говорил он, — что вы видите не видя. Это моя тема в науке. Бесконтактные наблюдения. Когда ничего об объекте не известно, но тем не менее есть способ узнать о нём если не всё, то многое. С помощью квантовых эффектов. Полгода назад мы довели надёжность бесконтактного наблюдения до девяноста двух процентов. Если бы не квантовый компьютер^[2], который мы задействовали в эксперименте, ничего не получилось бы. Всего шестьдесят четыре кубита, но это лучшая модель из существующих.

Элфи дотронулась пальцами до макушки Игоря, склонившегося перед ней, и он вздрогнул, будто его коснулась рука ангела. Эльфа?

— Аисты, дерево, небо, — сказала Элфи. — Небо, дерево, аисты. Аисты, небо, дерево. Дерево, аисты, небо. Небо, аисты, дерево.

Голос у Элфи был звонкий, молодой. Она уверенно взяла из корзинки моток коричневых ниток и продолжила вязать.

«Перестановки из трёх составляющих, — подумал Игорь. — Сейчас она назовёт оставшийся вариант, и что тогда?»

— Дерево, небо и аисты, — сказала Элфи и замолчала.

Чья-то рука мягко отстранила его. Лисбет.

— Элфи пора отдохнуть. Простите, Игор.

Небо. Дерево. Аисты… Слова представлялись фрактальным узором, повторявшим себя и погружавшим сознание в глубину, из которой трудно подняться в реальный мир.

Аисты. Небо. Дерево.

Просидев вечер над текстом статьи — нужно было ответить рецензенту на точные и справедливые замечания, — Игорь понял, что объяснения вызовут ещё больше вопросов.

Дерево. Аисты. Небо.

Камень. Ножницы. Бумага.

В дневном эксперименте Игорь наконец-то участвовал в качестве регистрирующего прибора. Давно собирался и откладывал, хотя все ожидаемые — в том числе побочные — эффекты были просчитаны. Но результат представлялся столь же ожидаемо сомнительным.

Чтобы зарегистрировать элементарную частицу, нужно столкнуть её с другой частицей или детектором.