это не займет много времени…

— О, конечно, мистер Бард, мы не посмеем злоупотреблять вашим временем, — сказал Амори Бай и добавил, обратившись к его жене:

— Миссис Бард, куда вы дели персик, которым вас угостил мистер Вэл Керью в вашу последнюю встречу?

— Персик? — удивилась миссис Бард. — Наверно, я его съела, — и подумав, добавила слегка растерянно: — А что?

Амори и Вудро молча переглянулись.

— Ну что ж, — заметила миссис Бард после некоторого замешательства, — вполне может быть, что я его ела вечером там, около гробницы, которую мне показывал мистер Вэл, так как я люблю иногда поесть в самых необычных местах, в том числе на лоне природы и в одиночестве.

В это время Амори Бай взглянул на Джин, и его внимание приковал ее костюм.

— Какая прелесть! — неожиданно раздался голос Порции, подошедшей в это время к дому вместе с Гаем. — Извините, что мы опоздали. Джин, откуда у вас этот прелестный костюм?

Джин внимательно посмотрела на Гая, перевела взгляд на Порцию, и тогда в ее глазах на мгновение вспыхнула ненависть, но она быстро справилась с собой и ответила по-светски вежливо:

— Костюм, который всем так нравится, это одна из находок этого сезона. Очень интересен его материал, сочетающий яркость, богатство и красоту с высокой прочностью. Это испанская пряжа XVII века. Из нее в Испании делали штаны и камзолы для солдат-колонизаторов, уезжавших в Америку на завоевание новых земель и богатств. Эта ткань называется «байетта». В те времена американцы, сражавшиеся с испанцами, если убивали испанца, то снимали с него одежду, распускали ткань на нитки, а из них заново ткали одеяла, которые снискали знаменитость. Сейчас такие одеяла сохранились только в музеях…

— А откуда вы, Джин, достали такую ткань?

— Мне эту пряжу, которой около трехсот лет, дал Гай. И я ему очень благодарна за это.

— О, — вмешалась Порция, — Гай, я тоже хочу иметь подобный костюм…

— Больше такой пряжи у меня нет, — резко прервал ее Гай и добавил недовольно: — и хватит об этом.

Во время этого громкого разговора хозяева вполголоса переговаривались между собой.

— Дорогая, давай пригласим мистера Гая Керью к нам на вечер вместе с его двумя друзьями-индейцами, — предложил Бард жене, — тем более что мне хотелось бы укрепить мои деловые контакты с мистером Керью.

— Нет, — категорически возразила жена, — мы собрали лучших представителей светского общества, и их шокирует присутствие человека, подозреваемого в убийстве, а еще индейцы… да один из них, кажется, слуга!.. Нет, мой дорогой, это невозможно. Даже не продолжай…

— Ну, хорошо, — наполовину согласился муж, — мы не будем приглашать индейцев, но Гай мне нужен!

— Ладно, — помолчав, без удовольствия согласилась жена.

Получив приглашение, Гай вслед за Порцией вошел в дом.

Вскоре гости, разгоряченные напитками и танцами, по одному и группами начали выходить в сад. Там же через некоторое время Джин вновь встретила Гая.

— Джин, — обратился он к ней просительно, — пожалуйста, не обижайтесь, но мне нужна эта ткань. Не могли бы вы на время вернуть мне ваш жакет и юбку?..

— Что? — От удивления и обиды Джин даже остановилась. — Уж не для Порции ли, с которой вы пришли вместе?.. — В последнее слово она вложила всю вспыхнувшую в ней ярость. — Этому не бывать!

И с этими словами она убежала, не пожелав выслушивать смущенные объяснения и извинения Гая.

»… О, какая же я была дура, что влюбилась в такого ветрогона», — сквозь слезы твердила себе Джин, убегая по саду с неудачного вечера. Далеко в саду она бросилась на траву и разрыдалась. Вдруг рядом в кустах она услышала какой-то странный звук. Это было похоже на крик козодоя. Она стихла, привстала, и в то же самое время кто-то ударил ее. Джин без сознания упала на траву.

Через, какое-то время ночная свежесть привела ее в чувство. Она привстала и посмотрела на себя расширившимися от удивления глазами: костюма на ней не было, осталось только нижнее белье.

Глава 4

Вечер продолжался. Только небольшая часть гостей разъехалась, а остальные были настроены веселиться до утра. Тем более что праздник, кажется, удался. Нанятый оркестр играл великолепно, прекрасная погода позволяла продолжать танцы в саду. Среди присутствующих оказалось немало интересных людей. Велись оживленные разговоры, а пьяных было гораздо меньше, чем это можно было ожидать, если судить по количеству поданных и выпитых напитков.

Большая часть гостей расположилась на открытой террасе. Сюда их манили удачное сочетание свежего воздуха и большого количества напитков, разносимых услужливыми официантами.

Верно оценив обстановку, хозяева перешли из зала на террасу.

Внезапно к хозяйке быстрыми шагами подошел слуга.

— Мадам, вас срочно просит прийти мисс Феррес. Она ждет вас в розовой комнате.

Что-то в тоне слуги насторожило хозяйку, и она быстро пошла в дом.

Войдя в розовую комнату, она замерла от неожиданности.

— О, Джин, дорогая!.. Что с вами? — только и смогла вымолвить она, увидев Джин в одном белье и всю в слезах.

Джин вскинула голову. Ярость пересилила в ней все остальные чувства, и слезы быстро высохли на глазах. Поистине, ничто так хорошо и быстро не приводит женщину в чувство, как ярость. А Джин была взбешена, и виной тому был, конечно, Гай.

— Вы видите, что со мной сделали, — обратилась она к хозяйке голосом; который звенел, как натянутая струна. — А ведь я была в вашем саду! Кто-то напал на меня, ударил, а когда я потеряла сознание, снял с меня костюм…

— Но, дорогая…

— Подождите, я не кончила. И вот что меня особенно возмущает, — добавила Джин после короткой паузы, в течение которой ошарашенная хозяйка не смогла сказать ни слова, — с меня сняли только костюм. Костюм, который так понравился этой противной Порции… И ничего больше не взяли. — А ведь на мне были… И вот они остались… драгоценности, которые стоят гораздо больше, чем костюм. Это не просто подозрительно… Это… возмутительно!

Волна рыданий только коснулась ее, но она быстро справилась с собой, и голосом жестким и резким, не допускающим никаких компромиссов, Джин обратилась к хозяйке, все еще безмолвно стоящей рядом:

— Я требую, чтобы вызвали полицию! Да… и немедленно!

— О, дорогая, — обрела наконец дар речи хозяйка. По-видимому, боязнь скандала оказалась для нее тем единственным потрясением, способным вывести ее из состояния безмолвия, в которое поверг ее вид совершенно раздетой Джин (да, такое встречается не на каждом балу!), — но к чему так спешить… и что скажут люди… Это все так ужасно… Может быть, мы дождемся утра… А пока я пойду и найду вам что-нибудь надеть… и сейчас же принесу сюда.

— Нет, только