солнцу, поплотнее зажмуриться. Вдобавок, атмосферу кухни переполняла давно и прочно - с армейской службы еще - позабытая вонь пороховых газов. - Как ты? - тревожно спросила, присев подле него на корточки, Катя. Петяша поморщился. - П... пациент скорее жив, чем мертв... Что это, вообще, было? Катя неожиданно всхлипнула; в уголке ее глаза выступила крупная слезища. - Что значит "что"? Он же хотел тебя убить, он в тебя стрелял! Петяша резко сел, сморщившись от вызванного толчком всплеска боли. - Димыч?! Последовал еще один всхлип. Катя кивнула. Ни хрена себе - шуточки... По полу отчетливо тянуло прохладным по ночному времени сквознячком. Петяша оглянулся. В оконном стекле зияла огромная, крайне неаккуратного из-за торчащих зубьями осколков вида, дыра. Нет; Александр Македонский, оно конечно, герой, но стулья-то на фига ломать?! - Где этот свинтус? - устало спросил он. Катя молча кивнула в сторону кухонной двери. Димыч, и правда, был там лежал без движения на полу. Видимо, в падении он зацепил ногой батарею бутылок под раковиной, отчего злосчастная стеклотара раскатилась едва ли не по всей кухне. - Что с ним? - Я его... бутылкой, - прерывисто вздохнув, объяснила Катя. - Вы разговаривали, мне никак было не уснуть. Я - к вам, открываю дверь, вижу: он пистолет выхватил. Ну и... Придвинувшись к Кате поближе, Петяша ласково обнял ее. - Ну, так что же ты плачешь? Все - хорошо, могло куда хуже кончиться... Я ведь до последнего был уверен, что это он шутит так! Вот псих; надо же такого напридумывать... - Я уже не плачу... почти. Просто... просто мне сначала показалось, что он попал... Вот за это, подумал Петяша, псих он там или нет, я из него - точно душу выну! - Есть у нас какой ни то аспирин-анальгин? Дай, а то башка раскалывается. А я с ним сейчас разберусь... Боязливо переступив через бесчувственного Димыча, перегородившего проход, Катя отправилась в комнату. Петяша собрался с силами, встал, подошел к лежавшему ничком товарищу и бесцеремонно перевернул его на спину, не забыв отпихнуть ногой подальше оброненный им "макаров". Несколько хлестких пощечин не оказали на Димыча никакого действия. Тогда Петяша присел над поверженным на корточки. - А ведь не дышит, - озадаченно сообщил он появившейся на пороге с ярко-синей коробочкой в руках Кате. - И пульса вроде как нет... Ой, блллин, только этого для полного удовольствия не хватало! Поднявшись на ноги, он осторожно, стараясь больше не задевать тела, выбрался в прихожую и увлек отступившую с дороги Катю в комнату. - Делать нечего, - сквозь сжатые зубы процедил он, - не миновать нам нынче - милицию со "скорой" вызывать. Дело было так: вы сидели за столом, я варил кофе у плиты, а после пошел в сортир. Возвращаясь, увидел, что он вытаскивает пистолет, и ударил его бутылкой. Ясно? Катя кивнула. На глазах ее снова выступили слезы. - Петь... Что же будет? Тебя заберут? - Если и заберут, то ненадолго, - еще крепче стиснув зубы, ответил Петяша. Сам он вовсе не был уверен, что исход обязательно будет для него шибко благополучным. - А может, вовсе обойдется... Сняв телефонную трубку, он набрал "ноль-два". - Дежурный слушает, - отозвались на том конце после второго гудка. - У нас тут, кажется, труп, - Петяша вдруг обнаружил, что даже не представляет себе, что и как полагается говорить в подобных случаях. - "Кажется", или труп? Дежурному, судя по тону, очень хотелось спать. - Откуда я знаю, - слегка рассердился Петяша, - я же не врач! Мне кажется, что труп. - Адрес, - велел голос в трубке. Продиктовав адрес и дождавшись утомленного "Ждите", Петяша повесил трубку постоял в задумчивости посреди комнаты и лег на тахту. - На вот, выпей, - Катя подала ему стакан с шипящими на поверхности воды остатками растворимой таблетки. Приняв посудину, Петяша сел, залпом - ч-черт, гадость-то какая! проглотил лекарство и осторожно примостился головой на подушку. - Катькин... послушай, пока я не забыл. Там, в компьютере, начало нового романа - "Старая песня" называется. Заканчивать его будешь ты, это просто. Возьмешь на столе "Испанскую балладу" Фейхтвангера, сравнишь - и валяй, продолжай. Разберешься, в общем. Это - на случай, если меня... надолго. А сейчас я лучше посплю, пока дают, хорошо? Неотрывно глядя на него расширившимися, как-то вдруг потемневшими глазами, Катя кивнула, но Петяша уже не видел этого - едва выговорив последнее слово, он мгновенно провалился в сон, успев лишь подумать напоследок: Ох-х, провались вы все...

Спал он на этот раз без сновидений.

75.

Разбудил Петяшу настойчивый стук в дверь. Первым, что пришло на ум, оказалось воспоминание о давешней головной боли, посему поднялся он с величайшей осторожностью и только убедившись, что боль прошла, открыл глаза. В окно ярко светило солнце. На тахте, свернувшись калачиком у стенки, посапывала Катя. Едва Петяша опустил ноги на пол, стук прекратился; из-за двери послышалась какая-то не шибко внятная возня. Ломать бы не начали; а то - ремонтируй потом... Поспешно накинув халат, Петяша ринулся в прихожую: - Иду, иду! Приготовившись пережить неизбежное, он отпер замок, распахнул дверь - и замер от изумления. На лестничной площадке обнаружилась куча народу. Первым, широко, радостно улыбаясь, стоял Олег - видимо, он-то и стучал в дверь. Из-за плеча его, умудряясь не терять при сем достоинства, выглядывал президент клуба "Ом" Николай Вадимович Большаков при полном параде. Далее следовали две совершенно незнакомые, однако ж довольно симпатичные девушки того стандартного облика, какой присущ теперь секретаршам либо бухгалтерам преуспевающих фирм, а за ними, совсем уж вдалеке, маячила свежестриженая густо-черная шевелюра Володьки Бабакова. - Я же говорил - дома! - обрадованно крикнул последний. - Спишь, морда? А как меня в общаге будил ни свет ни заря?! - Поздравляю! Выдернув из-за спины внушительный букет цветов, Олег вручил его Петяше. - С чем это, позвольте спросить? - малость растерянно осведомился тот. - По какому, вообще, поводу все это?.. Улыбка Олега сделалась шире прежнего. - Он еще не знает! Вперед выступил Большаков. Выражение его лица как нельзя лучше показывало, что он безмерно рад за Петяшу, а также вполне доволен общим течением и собственной своей жизни. - А повод, собственно, у нас с собой! С этими словами он, не оглядываясь, поднял обе руки на уровень плеч, и девушки слаженно, с потрясающей воображение синхронностью, вложили в них два увесистых тома в красочных глянцевых обложках. - Вот, пожалуйте! Не сразу разобравшись с букетом, Петяша, наконец, управился зажать его под мышкой, взял книги и взглянул на обложки. - "Миры Петра Лукова"... Ё-о... - Только сейчас Петяша вспомнил о том, что держать на пороге гостей, явившихся с приятными новостями и поздравлениями, как-то "не тово". - Проходите! -