знаю, — тут же отозвался зверь. — Мы слышим иногда других… иных не-дельфинов. Откуда-то издалека. Это сейчас. Здесь. А раньше к нам иногда приплывал издалека на крылатой штуке… машине Тот Кто Смотрит. Он учил нас разным вещам, рассказывал обо всяких штуках… умениях, которые мы пока не можем делать, но потом… после обязательно научимся. И еще он пугал нас. Говорил, что есть вещи, которые не нужно делать. Или наоборот нужно делать… сделать, чтобы не стало плохо. Я не знаю точно. Это или Тот Кто Смотрит сказал про тебя, или те далекие не-дельфины».

«Ты же сказал, что вы раньше были не разумны. Как тогда с вами общался Тот Кто Смотрит?»

«Мы всегда были разумны… почти разумны… красивы. Мы просто не могли говорить и складывать мысли в группы… предложения».

«Хорошо, — мысленно вздохнул я. — Спасибо».

Не будь я таким изможденным и злым, я еще продолжил бы разговор с этим удивительным существом, но от голоса внутри черепной коробки моя голова начала дико болеть; сил практически не осталось, руки скользили по бокам дельфина — мне все никак не удавалось прочно зацепиться за него скрюченными от холода пальцами.

Чара уже проваливалась за горизонт, небо медленно, но неизбежно становилось все темнее. Если дельфин сейчас бросит меня — я погиб. Наступит ночь, и даже имей я достаточно сил, чтобы доплыть, мне все равно будет не найти берег. На чутье полагаться не следует, слишком сильно я истощил себя и свои способности.

Я усмехнулся, представив, что если захлебнусь и умру, то мне не придется долго бродить по темным коридорам, выискивая свет. Я же и так в Раю — в веселом общежитии для мертвецов…

На берег я выполз, когда все вокруг погрузилось в кромешную тьму.

Дельфины несколько раз сменились, помогая мне плыть. Конец пути я преодолевал в бреду, казалось, что волнам не будет конца, руки и ноги перестали что-либо чувствовать, глаза щипало от соленой воды.

Тем не менее, я выбрался.

Более-менее связно мыслить начал, уже когда стоял на четвереньках на песчаном пляже, и меня сзади с тихим шелестом подталкивали волны. Дельфины, не прощаясь, растворились в темноте, я же отполз от океана, насколько хватило сил, и рухнул на песок, инстинктивно принимая позу эмбриона. Холодало, и я таким образом пытался согреться.

Так я и пролежал, зажав руки между коленей и дрожа всем телом, попеременно то забываясь сном, то снова приходя в себя.

В голове роились события последних месяцев. Почему-то вспоминался первый день на этой планете.

Кораблик Наблюдателя, по условиям сделки доставивший нас сюда, беззвучно движется к зениту, поднимаясь все выше и выше, пока не теряется в предзакатном небесном багрянце.

Я поворачиваюсь к Кэт. Девушка какое-то время не видит, что я наблюдаю за ней. Ее взгляд скользит вдоль покрытых снегом горных вершин у горизонта, вдоль далекой линии пляжа с едва различимыми гребнями волн, вдоль зеленого леса, качающегося под порывистым морским ветром…

— Тебе нравится здесь? — спрашиваю я.

Она вздрагивает, потом едва слышно смеется в кулачок — понимает, что зря испугалась.

— Очень! — взмах пушистых ресниц. — Мы будем здесь жить?

— Если захочешь, — киваю я.

— Хочу, — неуверенная улыбка. — Только вместе!

— Конечно, вместе, — улыбаюсь в ответ.

В голову тотчас же приходит мысль о том, что я выторговал у Изначальных лишь временное спасение, отсрочку. Через пятьдесят лет придется расставаться. Или с Кэт, или с человечеством.

Улыбку смывает с лица.

Да, такова цена. Но я обязательно придумаю что-нибудь. Полвека — не маленький срок.

Усталый и разбитый Смирнов опускается на траву неподалеку от нас. Какое-то время он молча сидит, потупив взор и опустив голову, затем откидывается на спину и разбрасывает руки. Я не мешаю ему, понимаю, что он должен придти в себя после всего, что ему довелось пережить.

Человек, наделенный искусственным сознанием, слишком хорошо маскировался, будучи шпионом на Земле. Программа самообучения эволюционировала, и агент стал живым. С мыслями, чувствами и желаниями. Он полюбил и почти обрел свое счастье, но начальство, которому Смирнов был запрограммирован подчиняться, отняло у него и любовь, и любимую.

Весь мир перевернулся для Юры с ног на голову. То, что он раньше считал аксиомами, обернулось обычной ложью. Великий Сервер — добрый и могучий электронный мозг — на деле оказался жадным до власти эгоистом. Все общество киберов — единым организмом, созданным лишь для тотального контроля и порабощения.

Мне удалось вызволить Смирнова из плена, но для его возлюбленной Рейчел я ничего не смог сделать. Ей просто переписали сознание, сделали из девушки послушную приказам марионетку.

Через какое-то время Смирнов поднимается.

— Что будем делать? — спрашиваю я у него.

Он подавлен и тих. Пожимает плечами.

— Там вдалеке какие-то башни! — Кэт тычет пальцем в едва заметные силуэты зданий у самого горизонта. — Город?

— Да, это город, — киваю я, приглядевшись. — Мы видели его с орбиты. Д-дапар, вроде бы, говорил, что это второй по величине город Рая. Как он его назвал? Белый? Светлый?

— Светлый, — вздыхает Смирнов. — Думаю, стоит пойти туда. Какой толк сидеть на этой поляне?

До города добираемся долго. Местное небо успевает почернеть и расцвести огненными точками звезд. Медленно растущие здания на горизонте покрывает туман, и из-за включенного в городе ночного освещения, кажется, будто белесая пелена светится сама собой.

Трава под ногами — мокрая и холодная. Идти по незнакомой местности довольно легко, но очень неприятно — постоянно опасаешься какого-то подвоха: лужи, ямы, коряги или какого-нибудь опасного животного. Скорость от всех этих страхов еще больше замедляется. Крадемся по полю в кромешной темноте. Изредка натыкаемся на заросли кустарника, обходим их, не рискуя забираться в переплетения ветвей и листьев. Размытый туманом искусственный свет потерять тяжело, поэтому вектор направления выдерживаем без труда, только вот движемся уж больно медленно.

Как-то неожиданно выходим на асфальтированную дорогу. Она не освещена, но идти все равно становится легче. Уже не приходится скрупулезно изучать то место, куда собираешься поставить ногу.

В тишине и темноте бредем дальше.

Я то и дело стараюсь расшевелить Кэт и агента. Девушке наверняка сейчас очень страшно, а Смирнов погружен в невеселые размышления, если, конечно, так они у киберов называются…

— Что будем делать в городе — не представляю! Как мы объясним, кто мы такие и как попали на планету без документов?

— Здесь таких много, не