быстро разложил оригинальные листы по порядку и стал вдумчиво читать вслух, на ходу переводя с русского.

Последние листы дневника Сергея Краснова, без редакции и правок.

«Переделать мир, переделать себя. Все связано, все единой цепочкой проложено от начала времен до их конца. Мир оказался познаваемым. Принципы неопределенности, другие измерения, суперструны, теория относительности, квантовая теория гравитации и теория подпространства — все вы лишь частности, лишь части одной великой Теории Всего.

Теперь я тоже понял. И я тоже боюсь.

Мир предсказуем. Мы марионетки, послушные колесики в часовом механизме Вселенной. И наша маленькая личная свобода — ничто по ее меркам.

Дальнейшая судьба мира предопределена. Есть предел в развитии этой Вселенной. Однажды энергия просто закончится. Звезды выгорят и погаснут. Космос превратится в жидкий бульон из тяжелых частиц. И разум — вечный антагонист энтропии Вселенной — просто умрет, не в силах поддерживать свое существование.

Я понимаю Изначальных. Эта мысль сводила их с ума. Они ничего не могли поделать. Когда живешь миллиарды лет, то вечность уже не кажется бесконечной.

И еще я практически уверен в том, что они сами запустили эту Волну. Те, кто ушли в иную реальность и предпочли там остаться. В новой Вселенной разгорелась гражданская война. Молодежь сбежала назад в этот уютный и познанный уже мирок, где можно летать от галактики к галактике и знать, что везде все будет привычным. Ну а старики, те, кто создавал скалитян, д-дапар и овров, кто двигал звезды и сворачивал пространство в сферы, именно они и разрезали ткань этого мира, впуская сюда мироздание, в котором наш Большой взрыв — всего лишь дуновение воздуха внутрь резинового шарика.

Так что никаких Творцов, скорее всего, нет.

Я консервирую себя и Кэт здесь, в робкой надежде, что когда-нибудь нас найдут и смогут возродить к жизни. Не все я сделал, как хотел. Не спас сына, не уберег от гибели многих людей, не назвал именем Ирки ничего важного, но я уверен, что выбрал правильный путь, не дав Изначальным растерзать остатки цивилизаций. Пусть дельфины, киберы, д-дапар и последние скалитяне спокойно уживаются в новом мире с людьми.

Я сижу сейчас перед Порталом. Кэт уже спит внутри своей капсулы. Несколько минут назад я наблюдал за ней. Она так спокойна и красива во сне. Только за нее сейчас и держится мой истерзанный знаниями разум.

Я хочу оставить эти листы здесь, перед входом. Волна уже поглотила местное солнце и вырубила все информационные сети. Поэтому я и пишу это все в блокноте, при свете этой чертовой зажигалки. Горение — единственный вид энергии, доступный около Портала…

Если сможете добраться до меня — вот вам стихотворение, точнее текст одной очень старой песни. Я запрограммирую криокамеры и Портал на пару его строчек. Войдите сюда через ворота и выключите наши поля.

Спасибо вам, о неизвестные спасители!

Грей закончил переводить текст и теперь глядел на стихотворение. Его он читать не стал. Налита знала, что переводить стихи на ходу — дело неблагодарное.

— Краснов ошибался по поводу Творца, — нарушил молчание Старов. — Он есть.

— Да, но он не такой, как все думали, — покачал головой Грей. — Он оказался больше похож на образ, о котором писал Сергей, чем на тот, каким его видели в церкви.

— Един и многолик, — кивнул Старов. — И, ко всему прочему, тесно связан с прежней Вселенной. Наверное, вы правы, Грей. Я затрудняюсь сказать, чего в нем теперь больше — разумов отсюда или разумов из нашего старого мира.

— Я обязательно это выясню, — хмуро посмотрела на мужчину Налита. Такие рассуждения попахивали ересью.

— Вы Просветленная, вам открыта дорога туда, — развел руками Старов. — Я же пока и не стремлюсь слиться с этим супер-разумом. Мне и одному неплохо.

— Ваш выбор, — пожала плечами Налита и повернулась к своему бывшему учителю. — Что будем делать теперь?

— То, что написано! — усмехнулся Грей. — Все оказалось таким простым! Чего тянуть?

— Вы собираетесь?.. — начала Налита, но мужчина ее уже не слушал.

Он схватил последний лист и выскочил из помещения.

— Куда?! — завопил Старов, надувая щеки и поднимая брови так, что казалось, кожа на лбу потрескается. — Куда ты, черт тебя дери?!

Скалитянка просто ойкнула, не найдя, что сказать в данной ситуации. Налита, замешкавшись на мгновение, ринулась за Греем.

А тот уже бежал к карьеру, преодолевая ямы и бугры. Он ловко обогнул экскаватор и запрыгал вниз по склону, погружаясь по колено в песок и грязь, но не обращая на это внимания. За Греем теперь тянулся небольшой оползень. Налита, чертыхаясь, неслась следом. Отдавать свою реликвию какому-то проходимцу она не собиралась!

Прыжок, еще один — и вот Грей замер перед Порталом. Мужчина казался таким маленьким, стоя между гигантских хрустальных столбов.

— Пускай мы погибнем, но мысли и чувства пройдут сквозь столетья, горя ярче звезд! — закричал мужчина.

Налита налетела на Грея и, не мешкая, стала отбирать у него лист дневника.

Вдруг мир озарила вспышка. Последовало секундное ощущение невесомости, после чего оба оказались в столпе яркого белого света.

Свечение рассеялось довольно быстро. Налита отпустила Грея и ошарашено огляделась. Она стояла посередине просторного помещения с серыми стенами. Прямо перед ней высилась приборная панель, а сбоку виднелись коконы криокамер. Грей бесстрашно подошел к ближайшей капсуле.

— Пускай мы погибнем, но мысли и чувства пройдут сквозь столетья, горя ярче звезд! — с волнением произнес археолог.

Долгую секунду ничего не происходило, потом коконы стали неторопливо раскрываться. Призрачные голубоватые тела наполнились объемом. Теперь в них можно было узнать мужчину и женщину.

Конечно. Что же еще, кроме этих строк, мог запрограммировать Сергей Краснов?

Прошло полминуты, и Налита с трепетом увидела, как перед Греем поднимается на ноги человек в зеленоватом комбинезоне. Он как две капли