оправдываешься?

– Потому что ты называешь меня кобелем, и мне это не нравится.

– Прости.

Скрестив руки на груди, Дэнни уставился в боковое окно. Нет ничего хуже ловушки, сотворенной своими руками, но правда в том, что с тех пор, как Энн надела футболку их пожарной части, щеголяя поведением а-ля не-беру-пленных, все остальные женщины стали выглядеть для него подобно пачке «Клинексов». К несчастью, прошлые похождения напоминали разогнавшуюся тачку, которую не остановят простые тормоза: хотя он изменился, нельзя было отрицать то, кем он был раньше, и слухи о нем.

Перебирая былые ошибки, Дэнни вспомнил, почему ненавидит свободное время. Оно ведет к бесконечным рассуждениям, и последнее, что ему нужно, – время на мысли о нереальном. О том, что он никогда не узнает, каково это – прикасаться к Энн Эшберн. Какова она на вкус. Как она выглядит, когда просыпается и когда засыпает.

Эти четыре дня до нелепой затеи Муза загонят его в пучину депрессии.

Глава 2

«Аренда смокингов у Майка», дыра, заваленная полиэстеровыми костюмами под завязку, располагалась между «Данкин Донатс» на углу и цветочным магазином – с другой стороны. Припарковавшись на противоположной стороне дороги, Энн посмотрела на часы на приборной панели и с облегчением обнаружила, что у них в запасе целый час до закрытия магазина в пять.

– Не хочешь перекусить? – спросила она своего придурочного пассажира. – В тренировочной сумке остался злаковый батончик.

– Я в норме.

– Нет, ты голодный. – Она запустила руку в найковскую сумку. – Вот. Съешь, пока не покусал кого-нибудь.

Когда она протянула ему батончик, Дэнни уставился на нее. Его глаза были голубыми, как осеннее небо, настолько яркими и пронзительными, что становилось больно подолгу смотреть в них, а его ресницы – такими же черными и густыми, как его шевелюра. Казалось, он обгорел на солнце, но на самом деле цвет его лица объяснялся событиями прошлой ночи. Октябрь в штате Массачусетс бывал холодным, и они в четыре утра тушили пожар второй степени в кампусе Нью-Брана. Их обдало водой из шлангов, которая, благодаря температуре в ноль градусов Цельсия, превратилась в обжигающе-холодный дождь.

– Ты составила обо мне ошибочное представление, – сказал он.

Энн отвела взгляд.

– Вообще никакого представления. Как и положено. Мы работаем вместе.

– А если бы не работали, что тогда?

Казалось, весь воздух высосали из «Субару», и Энн ощущала тело Дэнни так, будто непосредственно прикасалась к нему: иногда, каким-то образом простая близость ощущалась как полноценный контакт, а скрытый подтекст, который – как она всегда убеждала себя – был иллюзией с ее стороны, сейчас превратился в химию, неожиданную… и неизбежную.

– Если бы да кабы – пустая трата времени. – Ее голос стал нереально хриплым. – Абсолютная трата…

– Все равно, ответь на вопрос.

Но не было никакого вопроса, – подумала Энн. – Было приглашение, которое я едва ли смогу отвергнуть.

Выругавшись про себя, она бросила батончик ему на колени, открыла дверь и вышла из машины.

– Ешь и пошли уже. У нас не так много времени.

С гулко бьющимся сердцем Энн проскочила легкий траффик на дороге, нарушая ПДД, и запрыгнула на тротуар с другой стороны. Подойдя к магазину смокингов, она дернула дверь и вошла в…

Цветочное море.

Вместо манекенов в черно-белых фраках ее окружили розы, гвоздики и пучки качима в корзинах. Были также глиняные горшки с оранжевыми и желтыми хризантемами, а еще всевозможные ведьмы, вурдалаки и вампиры на рыболовных сетях под потолком.

– Я могу вам помочь? – спросила женщина из-за стойки.

– О, нет. Нет, не нужно. Спасибо…

Забренчал дверной колокольчик, и в магазин вошел Дэнни.

– Бутоньерки уже заказали.

– Что? – Энн врезалась в вампирское скопление, и в волосах запутались Дракулы. – Прошу прощения… а, точно. Ладно, давай…

Она вытащила кровопийцу в плаще из волос и поправила флисовую кофту.

– Точно. Уже заказали. Разумеется. Тогда к следующей двери. Извините за беспокойство.

Вздернув подбородок и расправив плечи, Энн вернулась на тротуар, не сбив ни одной розы. А потом с настроем, больше подходящим для военного похода, направилась к двери в «Аренду смокингов у Майка» и вошла внутрь.

Да, сплошные вешалки с пиджаками и брюками в черно-бело-красном цветах, витрины с уже завязанными атласными бабочками и камербандами в тон. Обшивка из искусственной древесины напоминала о рекламе «Raymour&Flanigan»⁴ из детства, а мужчины-модели на постерах из восьмидесятых, в позах Зуландера⁵ и с завивкой наводили на подозрения, что заведение может предложить только костюмы эпохи «Flock of seagulls»⁶.

Мужчина, стоявший у кассового аппарата – ведь откуда здесь взяться компьютеру? – разменял шестой десяток и был пострижен как садовый куст, а костюм в тонкую полоску и веселый черно-оранжевый галстук служили рекламой его продукции.

– Какая красивая невеста, – воскликнул мужчина, выходя из-за стойки. – Меня зовут Майк Младший и я в вашем распоряжении… о, вы привели с собой жениха.

Энн покачала головой.

– Нет, мы не, я не, это не…

– Когда главный день в вашей жизни? – Спросил Майк.

– Нет, я не…

– В субботу, – сказал Дэнни, положив руки ей на плечи. – Как же мне повезло.

– Тогда у нас мало времени. – Майк дернул рукава костюма вниз, словно настраиваясь на работу. – Но я о вас позабочусь. Майк гарантирует…

– Мы не женимся, – сказала Энн, отталкивая Дэнни.

– О, вы женитесь тайно от всех, – Майк хлопнул в ладоши. – Потрясающе. А сейчас, позвольте взглянуть, длина на тридцать шесть…

– Все верно, – Дэнни улыбнулся. – У вас наметан глаз.

Майк нахмурился.

– Мы прежде не встречались?

– Мы не женимся! – воскликнула Энн.

Когда Майк шокированно замолчал, ей захотелось зарядить Дэнни локтем в живот.

Вместо этого она продолжила:

– Мне нужен смокинг на свадьбу Миллеров, подходящий под те, что заказали для друзей жениха.

Майк посмотрел на Дэнни. Перевел взгляд на нее.

– Знаете, обычно женщин не зовут в свиту жениха.

– Да, – ответила она, бросив выразительный взгляд на Дэнни. – Я в курсе.

***

Принимая все во внимание, Дэнни решил, что это