хотелось дышать вместо воздуха. Его кожа мерцала в полумраке, будто подсвеченная луной. Длинные волосы свободно струились по спине. Мышцы перекатывались под смуглой кожей, мягкие движения завораживали, манили прикоснуться к совершенному телу.

Я с силой сжала пальцы на подлокотниках. В затуманенном алкоголем и страстью мозгу мелькнула мысль, что если я сейчас наброшусь на стриптизёра, никто не узнает. Между ног внезапно стало влажно и жарко. Грудь напряглась, будто стараясь разорвать кружевной бюстик. Нет, так не пойдёт!

Мужчина всем телом сделал волну в сантиметре от моего лица. Он буквально отравил меня своим запахом, заставил ртом хватать ставший невозможно сухим и колючим воздух. Его руки порхали надо мной близко-близко. Уверена, ладонью он задевал кончики вставших дыбом волосинок.

У меня звенело в ушах, кровь пульсировала в едином ритме с его зрачками. В животе тугой спиралью скрутилось напряжение. Одно его прикосновение — и она распрямится, даря освобождение.

Гибкое тело хищно извивалось у моих ног. Я развела колени, чтобы лучше видеть. Короткая юбка бесстыдно задралась, полностью обнажив резинки чулок и треугольничек стрингов. Жаркое дыхание коснулось внутренней поверхности бёдер, опалило жалкий лоскут промокшего насквозь кружева.

Я забыла выдохнуть. А он нет. Будто нарочно задержался там, внизу. Я видела, как трепещут крылья его носа. Белые волосы шёлком скользнули по моей гиперчувствительной коже. Я подняла руки к груди, пощекотала кончиками пальцев напряжённые соски.

От этого внутреннее напряжение только возросло. В голове поселился тонкий звон. Казалось, я потеряю сознание, если он немедленно не подарит мне хотя бы одно прикосновение.

— Дыши…

Прядь на моём виске качнулась, потерялась в белом шёлке его волос. Они приласкали мою кожу, на мгновение облегчая неутолённую жажду прикосновений. Я чувствовала себя пудингом, дрожащим от предвкушения у приоткрытых губ человека, готового проглотить его в любую секунду.

Это было сладко. Невероятно. Эротично. Мужчина потёрся щекой о руку, которой я продолжала ласкать себя. Мой стон рассказал ему всё. Чувственные губы изогнулись в улыбке.

— Хочешь?

— Да-а-а-а…

— И согласна на всё?

Жаркий шёпот, его тело всего в нескольких сантиметрах от моего, запах, туманящий рассудок… Неужели он рассчитывал на отрицательный ответ?

— Да-а-а-а! — больше похожее на стон.

Мужчина вдруг замер. Меня будто распирали изнутри миллионы пузырьков воздуха, жаждущих выбраться наружу. Я перестала чувствовать под собой плюш кресла, слышать музыку, забыла, где и с кем нахожусь. Всё, что я хотела — это почувствовать наконец его прикосновение. Любое!

— Пожалуйста… — этот низкий голос с хрипотцой не может принадлежать мне. — Потрогай меня…

Его рука проскользнула мне за спину. Я невольно выгнулась, прижалась к горячему телу. Мои ногти впились во влажные от испарины плечи. Серебряные искорки в голубой глубине вспыхнули, увлекая меня за собой. Его рот требовательно накрыл мой, подчиняя, лишая остатков воли.

Наслаждение ворвалось в меня, проникло до самой сути. Я сжала бёдра, ни за что не желая с ним расставаться. Оно нарастало, заставляло вибрировать каждую клеточку, каждое нервное окончание измученного тела. Освобождение настигло вспышкой небывалого удовольствия. Меня затянуло в искрящийся водоворот экстаза. Я потерялась во времени и пространстве и, кажется, кричала.

— Всё, маленькая, всё. Мы вместе. Теперь и навсегда.

Я приоткрыла глаза и снова попала в плен голубой глубины его глаз. Он бережно собирал губами слезинки с моих ресниц. Я растворялась в его нежности, млела от прикосновения сильных рук.

Он качнул бёдрами. Я застонала. Сладкая истома пожаром пронеслась по телу, заставила сжать внутренние мышцы и слегка вильнуть попой.

Настала его очередь стонать. Я уже заметила, что спину холодит шёлк простыней, и мы оба обнажены. За высоким окном увидела краешек неба, соперничающего синевой с глазами мужчины. Но всё это меркло перед нашим единением. Я не успела вполне насладиться им в клубе и теперь самое время это исправить.

— Да-а-а-а…