в костерок и запалил его. Потом отыскал две палки с развилкой на конце и закопченый котелок. Больным взглядом оглядел двор, но помочь ему никто не мог — кто легко отделался, тот убежал, а те, кто остался, — в лежку лежали.

Старх дошел до колодца, с трудом поднял полную бадью одной рукой, зачерпнул воды котелком и подвесил его над костром. Подождал, пока закипит, и бросил кольцо в воду.

Теперь руки стали свободными. Зайдя в кузню, маг отыскал каменный тигелек, бросил в него свинцовую бляху, поворошил угли, чтоб добавить жара, и растопил металл. Дождался, пока свинец станет совсем жидким, аккуратно, чтоб не расплескать, пробежал до затухающего костерка, достал кузнечными клещами из котелка перстень и погрузил его в тигелек.

Свинец заскворчал, брызгая каплями. Старх привычно поморщился и вернулся в кузню — сунул расплав обратно в угли. Подержал там, поболтал для надежности, чтоб золото в свинце разошлось, и вылил в воду, вздымая облачко горячего пара вместе со злобным клекотом.

Не стало перстня, что огневого петуха держал.

Старх достал из кадушки еще теплый игольчатый слиток, взвесил в руке и зашвырнул подальше — на середину реки. Вытер ладони о штаны и пошел собираться — пора было уходить.

Наверно, солнце уже взошло. Может, близкие деревья его заслоняли, а может, оно не могло пробиться сквозь густой туман, поднимающийся от реки.

Старх сидел спиной к прогоревшему костру и слепо смотрел на другой берег, где с трудом угадывались черно-зеленые ели и желтоватая ольха. Рядом беспокойно ворочался Пересвет. Маг убрал руки с подтянутых к груди колен и вытянул ноги. От сырости, пусть и не холодной, немного знобило. Идти-то нормально, а вот сидеть…

Зеленый огонек — огнецветка — опустилась на ногу Старха и важно пошла, переваливаясь из стороны в сторону. Маг вымученно улыбнулся.

Эх, огня… Некому мне раскрыться. Только с тобой поговорить можно. Вон он как, Пересвет. Злобу таит. Будто обделяю его. Да никак ему без меня — дров наломает, не спасет никого. А людям герой надобен. Да не как я — квелый и немощный. Такой, как он — красивый, высокий да сильный. Чтоб девушки за ним бегали, а мужики уважали за доблесть и храбрость.

Потому и приходится на подхвате стоять. А как он оплошность какую совершит, на помощь спешить. Людей выручать и его самого. Потом сон на них нагонять, да память чистить. Так и подмывает каждый раз оставить как есть — пусть помнит, что и как он делал. Нельзя. Нельзя… Создать героя — сложно. Загубить — легко.

А я в тени. Да и не хочу для себя большего. Устаю только сильно. Зацепки в памяти оставляю. А вдруг как вспомнит? Что делать тогда? Как объяснить — зачем обманываю? Огня, огня… Ты же можешь помочь. Счастье ты живое. Вот только чье?

Посмотри на Пересвета. Дай знак. Долго ли нам еще бродить по свету? Или открыться ему? Помоги выбор сделать…

Огнецветка перелетела к лежащему человеку, аккуратно уцепилась за нечесаные кудри, чуть покачалась и пошла вниз по лбу Пересвета. Недовольно фыркнула и взлетела.

Богатырь вскинулся, разлепил глаза, тревожно завертел головой, принюхиваясь и вглядываясь в молочно-белую водяную взвесь.

— Что это, Старх?! Горит что-то?!

— Спи, Пересвет, всё спокойно. Туман…