зайдем.

— Ну, пока.

Даша отключила телефон. Примирение с Костиной семьей произошло сразу после того, как стала заметна ее беременность. Узнав о будущем ребенке, Костина мама, радикально изменила свое отношение к невестке. Теперь она звонила чуть не каждый день, справлялась о самочувствии, давала советы, звала в гости. Дарья не была сильно злопамятным человеком и поэтому активно шла навстречу свекрови.

Наконец во двор въехал Костин седан. Припарковавшись на стоянке, Костя вышел из машины с огромным букетом цветов в руках. А скоро он был уже дома, в объятиях своей жены.

— Ну, как тут мои девчонки? — он поцеловал Дарью, а потом опустился на колени и прижался ухом к животу.

— А ты, значит, уверен, что будет девочка.

— Конечно, она сама мне сказала, ты что не слышала? Мама не слышала, — мужчина поцеловал животик любимой.

Он очень трогательно заботился о своей жене. Даша часто смеялась над ним, когда он вот так начинал разговаривать с ее животом. А делал он это с того самого момента, когда узнал, что у них будет ребенок. Она смеялась, а у самой наворачивались слезы на глаза от счастья, нежности и умиления. Каждый раз, когда они ложились спать, он наклонялся и что-то бурчал над ее животом. Когда она спрашивала, что он там делает, он отвечал, что поет дочке колыбельную. Даша смеялась снова, говорила, что у бедного ребенка уже сворачиваются ушки.

Когда она спрашивала, почему он так зациклился на девочке, Костя отвечал, что мечтает о маленькой дочке с такими же кудряшками как у мамы и с такими же изумрудно-зелеными глазами.

— А когда она подрастет, мы проколем ей ушки, я подарю ей сережки с изумрудами. Она будет красавицей. Самой красивой девочкой на свете.

Они были по-настоящему счастливы.

Наконец, в положенный срок, в декабре, двадцать пятого числа, в католическое рождество, маленькая Эмилия появилась на свет. Правда, особенности Дашиного телосложения не позволили ей родить самой. Поэтому пришлось сделать кесарево сечение.

Когда Костя привез жену в больницу, он сразу сообщил врачу, который должен был принимать роды, что хотел бы быть с ней все время. Дашка, кусая губы от боли, просила врачей не пускать его к ней.

— Пустите меня, мне нужно к ней!

— Да успокойтесь вы в самом деле, Константин. Вы доверили мне свою жену, и с ней все будет в порядке.

— Я хочу быть с ней, и она тоже этого хочет. Просто наслушалась советов, что я потом к ней не прикоснусь.

— А это не так?

— Конечно, нет. Уж за кого, а за себя я абсолютно уверен.

— Ладно. Сейчас мы приготовим ее к операции и пустим вас, хорошо?

— К операции? К какой операции?

— Кесарево, слышали о такой. Ребенок крупный, а у Дарьи узкий таз. Зачем мы будем ее напрасно мучить, правда?

Мужчина кивнул.

— Пойдемте, я вам дам успокоительное, а то нам только ваших нервных срывов не хватало.

Доктор отвела его в свой кабинет и плеснула в пластиковый стаканчик какую-то темную жидкость.

— Что это?

— Пейте-пейте.

Костя залпом выпил содержимое стакана и почувствовал во рту знакомый вкус коньяка.

— Теперь идемте.

* * *

Через несколько часов Костя сидел в палате у постели спящей жены и держал на руках свою новорожденную дочку, запеленатую, как маленький кокон. Он смотрел на сморщенное личико ребенка и не мог поверить, что все эти долгие девять месяцев наконец-то позади. Что больше не надо бояться ни выкидышей, ни преждевременных родов, ни еще кучи всяких опасностей, подстерегающих беременную женщину в этом мире.

Операция прошла без осложнений, девочка вовремя закричала и получила максимальное количество баллов по Апгару (система быстрой оценки состояния новорожденного), что было большой редкостью.

Девочка смотрела на него с любопытством, пока еще синими, как у всех новорожденных, глазами. Но мужчина знал, что через несколько лет они станут такими же зелеными как у его жены. Он не мог налюбоваться на свою дочку. Он рассматривал ее крохотное личико и считал ее самым красивым ребенком из всех когда-либо им увиденных.

— Эмилия, моя малышка, моя маленькая девочка, доченька, — ворковал он, склонившись над ней.

Подняв глаза, он увидел, что Даша проснулась и смотрит на него.

— Привет, — он потянулся к ее губам, — смотри, она меня узнала. Не зря получается я столько времени с ней разговаривал.

— Дай мне. — Дарья протянула руки к ребенку. Костя аккуратно положил дочку рядом с матерью.

— Даш, тут такое дело, врач просила меня самому тебе сказать.

— Что-то случилось, с ней что-то не так?

— Нет, с ней все прекрасно. А вот у тебя нет молока. И скорее всего не будет. Доктор считает это все из-за твоей худобы. Но это не проблема сейчас, ты же знаешь. Она будет питаться только самой лучшей смесью…

— Я поняла, Кость. Иди, обними меня. Спасибо, что был со мной.

— Я всегда буду с тобой.

Когда через десять дней Дарью выписали из роддома, детская комната уже была готова. Ночью, уложив ребенка спать, Даша и Костя стояли у ее колыбельки обнявшись.

— Мог ли я мечтать об этом, родная, когда в первый раз увидел тебя? Ты стала для меня всем моим миром.

— А ты моим. Ты, маленькая Миля, наша любовь — вся моя вселенная.

Конец.