заболеет вся стая. А живут он в голубятне на территории частной школы. У малышей сейчас как раз экзамены. Карантин и отмена. Кроме того, резь в животе, температура, тошнота и рвота, долгий реабилитационный период, мышечная слабость…

— Хватит. Уговорила.

Доброе личико Мэри-Ли приобрело суровое выражение. С нахмуренными бровями и сосредоточенным взглядом она выглядела совсем иначе: не мирная клуша, с которой можно обсуждать последние сплетни, а самая настоящая «смешанная» колдунья.

Колдовала Мэри-Ли всегда осторожно и тщательно. Путаницы почти не возникало, чем она особенно гордилась.

Сейчас у нее было два варианта: скормить больных голубей кошке, а кошку вылечить. Или попробовать дать им лекарство, хотя бы через испорченный хлеб.

Ну и немного скомкать в организмах у голубей время, дней на пять. чтобы антибиотик успел подействовать. Голуби лениво продолжали бороться за подпорченную горбушку. Двое подозреваемых в болезни толкались вместе со всеми.

— Вот и хорошо, — подытожила мышь. — Я же знала, что ты на самом деле добрая.

— И теперь мне искать жертву для подведения баланса.

— Времени до полуночи много, успеешь.

Мэри-Ли кивнула.

— Деваться-то некуда. Собирайся, пошли искать, кому бы…

Мышь запрыгнула в шляпу и лукаво посмотрела на хозяйку.

— А я свою порцию уже съела!

Мэри-Ли в очередной раз сгребла остатки еды побрела к выходу из парка. Голова пухла от трудов. Гадкое дело или подлость совершать в парке уже не могла, люди заслужили отдых после трудовой рабочей недели. Придется искать лоботрясов, которых не было бы жалко.

— Погоди, а что это такое? Ерунда какая-то.

Туси соскочила с плеча Мэри-Ли и сурово посмотрела в сторону пруда.

— Не пойму, лебеди, что ли? — Мэри-Ли тоже нахмурилась.

По самому крайнему искусственному озерцу парка плавала пара огромных белых лебедей.

А перед самим прудом остановилось несколько черных автомобилей с тонированными стеклами. Группа молодых людей прохаживалась вокруг машин, пытаясь поразмяться. Двое или трое держали в руках ружья.

— Пейнтбольные, — пояснила Туси. — А лебеди — мишень по спецзаказу.

— Пойдем поближе, — решительно сказала Мэри-Ли.

Вблизи лебеди выглянули почти отталкивающе.

Корыта с бортами-крыльями. Пенопластовые туши с условной фигурой и толстой, чтобы получше держалась, шеей. Пустые нарисованные глаза. Мишень на боку.

— Нет, этого я вынести не могу, — сурово сказала Мэри-Ли. — Стрелять шариками краски по лебедям из пенопласта — верный путь закончить день на резиновой женщине. Давай спустим оставшиеся на сегодня плохие дела на эту компанию. Навредим им.

— Простите, но я мало что смог разобрать из ваших слов, — раздался смущенный голос из-за ее спины.

Мэри-Ли не улыбнулась.

— Хорошо, что стреляете не по настоящим, — сказала она.

— О да, а то пришлось бы их всех сдавать в полицию, эх, такой добрый поступок мы бы до ночи не уравновесили, — зашептала Туси в ухо хозяйке. Сидеть внутри шляпы ей было жарко, поэтому она раскачивалась на локонах Мэри-Ли, как обезьянка на лиане. — Давай их простим, а? Кажется, ребята неплохие.

— Как можно! Мы же не живодеры и не преступники. У нас корпоративная вечеринка, решили для разнообразия устроить пикничок в парке. Может быть, присоединитесь?

Мэри-Ли посмотрела на говорившего. Типичный офисный работничек. Рубашка-галстук-безукоризненные-брюки-правильные-ботинки. Выбрит-подстрижен-надушен. Вежлив-улыбчив-аккуратен.

Она задрала и без того вздернутый носик и фыркнула:

— Барбекю из пенопластового лебедя в жару и под минералку? Нет уж, спасибо.

— Ну, если передумаете, то подходите. Джонни так замечательно маринует крылышки, минут через десять здесь будет стоять столь соблазнительный запах, что вы не сможете удержаться.

Поддерживать беседу смысла не имело, и Мэри-Ли отошла в сторонку, присела на газон и стряхнула мышь на землю.

— Для начала я попробую залить их запасы угля, — пробормотала она, приглядываясь к бумажному пакету, прислоненному к одной из машин. — Надеюсь, это все их запасы.

Глаза Мэри-Ли потемнели, наполняясь мраком темной силы. Туси привстала на задние лапки в ожидании результата.

Лохматый бродячий пес налетел на компанию неожиданно. Он принюхался и прислушался, оценивая лежащие без присмотра крылышки и расстояние от ближайшего участника пикника до них, понял, что похищение вряд ли возможно, высунул язык, отвернулся и презрительно задрал лапу.

— Фи, — скривилась Туси, — это ты некрасиво придумала.

— Что? — Мэри-Ли с недоумением посмотрела на мышку. — Почему некрасиво? Сейчас вон тот рыжий парень с пятилитровой бутылью воды споткнется и зальет пакет с углем.

— А собака?

— Что — собака? Собаку я не звала. Ах ты… Как ты вообще могла такое обо мне подумать! Тем более что пес всего лишь пометил дерево.

Мэри-Ли сердито ткнула мышь пальцем, заваливая ее на спину.

— Да сейчас я что угодно могу о тебе подумать. Ты так взъелась на этих ребят на ровном месте, что я уже могу предположить самое невероятное.

— Не на ровном. Они меня раздражают. И в пейзаж не вписываются. И крылышки еще эти дурацкие… — Она сглотнула слюну и отвернулась.

Рыжий парень и в самом деле уронил бутыль на пакет с углем. Крышка оказалась незакрученной, и вода под возмущенные возгласы бодро полилась внутрь мешка.

Пока повар и его товарищи пытались справиться с бедой, а Мэри-Ли искоса любовалась содеянным, картинка вокруг пруда изменилась.

Подъехали еще два черных автомобиля. Трое широкоплечих горилл в черных очках вытащили с заднего сиденья упирающегося человечка в очках и потащили к пруду.

Из другой машины появился коренастый орангутанг с мешком цемента и ведром в руках, а за ним — гамадрил в джинсах, сиреневой рубашке и с сигарой в зубах.

— Никак не могу понять, на кого похож бедняга, — с досадой сказала Мэри-Ли.

— На лемура, — подсказала Туси. — Хотя, думаю, ему определение уже можно и не давать. Минут через десять он будет похож на утопленного кота.

— Свалим по-быстрому, а? — с тоской проговорила Мэри-Ли. — Кажется, пикник отменится и без нас.

Туси хмыкнула.

— А ночью ты будешь ворочаться и стонать: «Это не я дала ему утонуть, это он сам хотел…»

— Я устала. У меня может не хватить сил справиться со всем этим обезьянником.

— Не прибедняйся.

— Может быть, подождем, пока они уедут? А его потихоньку потом вытащим. Все меньше возни…

— Да начинай уже колдовать! — сердито воскликнула мышь. — Пока разгонишься, они такого успеют натворить… Не забывай, парк полон народу. Вон, самые ретивые уже