Владимир Батаев Транзитная зона

Бармен изрядно удивился, увидев посетителя — такие гости на орбитальной станции «Мнемозина» были редкостью. Основной контингент прибывающих на транзитную базу составляли паломники Ордена Белого Древа, ожидающие разрешения на посещение планеты Минерва. Периодически прилетали грузовые корабли, но они следовали установленному графику и надолго не задерживались, а большинство пилотов также являлись последователями Ордена.

Этот тип к числу верующих явно не относился. Для начала, на его одежде не было символа Белого Древа. Вместо присущей паломникам кислой мины, по их мнению изображающей просветление и отрешённость, на его небритой физиономии играла хитроватая усмешка. На простого работягу, доставляющего заказанные грузы, он тоже не походил. Бармен решил, что если этот парень что-то и привёз, то исключительно контрабанду, но в этом случае он явно ошибся координатами.

— Виски, двойной, без льда, не разбавленный, — сделал заказ пилот, усевшись за стойку.

Бармен не стал спорить. Хотя на станции, жившей по планетарному времени, сейчас было утро, только что прибывшего звездолётчика это явно не интересовало. А вот бармена снедало любопытство. Когда пилот прикончил третий стакан и перешёл на пиво, бармен решил, что уже можно приступить к расспросам:

— Каким ветром тебя занесло на «Мнемозину», приятель?

— Я вольный торговец, — отозвался мужчина, — привёз кое-какой груз, думаю выгодно его продать.

— На Минерве? — бармен скептически хмыкнул. — Орден Белого Древа не поощряет роскошь, а всё необходимое производится на планете или доставляется постоянными поставщиками. Хотя, может сами Жрицы заинтересуются? А если нет, попросту не пройдёшь таможню, а то и вовсе могут конфисковать груз.

— А я не собираюсь высаживаться на планету, — пожал плечами контрабандист. — Меня и транзитная зона вполне устраивает. Пусть с таможней покупатель сам разбирается.

— И что же ты такое привёз? — заинтересовался бармен.

— Ош.

От этого короткого слова у бармена от удивления отвисла челюсть. Он рефлекторно огляделся по сторонам, но в зале ожидания по-прежнему никого не было.

— «Звёздная пыль»? — шёпотом уточнил бармен.

— Что?! — пилот от возмущения ударил кулаком по стойке. — За кого ты меня принимаешь? У меня чистый ош, натуральный, прессованный. Ты тут не сравнивай!

— Да я ничего, — замялся бармен. — Я только слышал…

— Ну да, в состав «звёздной пыли» он тоже входит, но составляет меньше десятой доли… И вообще, всегда найдётся кто-нибудь, кто из самой замечательной вещи умудрится сотворить какую-нибудь гадость. А ош — это как философский камень, как панацея… Между прочим, двести семьдесят восемь Галактических религий утверждают, что ош был дарован людям именно их божеством.

— И много его у тебя?

— Сто тридцать тонн.

— Сколько? — лицо бармена вытянулось ещё больше.

— У меня небольшой корабль, — пожал плечами пилот.

В голове у бармена роились десятки вопросов, но на большинство из них контрабандист ни за что не стал бы отвечать.

— Так что вообще такое этот ош? Я всякое слышал. Фармацевтические компании клянут его на все лады, на многих планетах его запретили.

— Конечно, фармацевты против, — хмыкнул звездолётчик. — Они же разорятся мигом. Ош — отличное природное лекарство, половину болезней мигом как рукой снимает. И в целом укрепляет здоровье. Говорю же — практически панацея. Я его вообще в еду как приправу добавляю — пальчики оближешь. И это не всё. Ну, про «звёздную пыль» ты в курсе, но это не пример. Сам ош привыкания не вызывает. Хотя в сочетании с алкоголем расслабляет и может вызвать лёгкую эйфорию, настраивает на лирический лад. Знал я одного поэта, так тот без кружки пива со щепоткой оша двух слов срифмовать не мог.

— Может, и правда Жрицы заинтересуются, — с некоторым сомнением протянул бармен.

— Да есть у меня покупатель, — отмахнулся пилот. — Скоро должен прибыть. Ты сам попробуй ош, тогда поймёшь, что это. Угощаю. Налей самого дрянного пойла, какое у тебя найдётся.

Пожав плечами, бармен полез под стойку и, достав бутыль с прозрачной жидкостью, налил полный стакан. Пилот достал из кармана небольшой брусок прессованного оша и ногтем отковырнул крохотный кусок. Брошенный в выпивку, ош быстро растворился, с лёгким шипением.

— Пей, не бойся, — махнул рукой контрабандист. — Мелкими глотками. Не пожалеешь.

Бармен осторожно принюхался. Вопреки ожиданиям, напиток ничем не пах, даже спиртовые пары будто исчезли. Парень осторожно отхлебнул.

— Это вкусно! — удивился он.

Медленно и с наслаждением он опустошил стакан. Воздействия алкоголя совершенно не ощущалось, но внутри будто разлилось приятное тепло, а мысли настроились на позитивный лад. «Мнемозина» больше не казалась ему унылой дырой, а паломники, хоть и остались странными чудаками, перестали быть противны.

— И правда, отличная штука, — признал бармен, по привычке шмыгнув носом. — Ого, насморк прошёл!

В зал ожидания вошла группа паломников, но к бару подходить не стали, усевшись в стороне. Видимо, скоро ожидался рейс на Минерву. Хотя Орден Белого Древа и не запрещал алкоголь, пьяных на борт шаттла не пускали.

При наличии посторонних ушей, разговор про ош сошёл на нет. Пилот травил анекдоты и байки, время пролетело незаметно. Через пару часов прозвучал сигнал прибытия шаттла.

Паломники редко возвращались с планеты, большинство предпочитали эмигрировать навсегда. Хотя некоторых всё же заворачивали восвояси — как несоответствующих канонам строгой доктрины Белого Древа. Но группа новоприбывших к таковым не относилась. Бармен уже в который раз за утро вытаращился от изумления. Пилот тоже не оставил визитёров без внимания.

— Это одна из Жриц, — шепнул бармен, кивком указав на молодую женщину, восседающую в установленном на антигравитационной платформе кресле. По углам платформы шествовали четверо солдат в бронескафандрах. — Впервые вижу, чтобы Жрица прилетала на «Мнемозину». Это она твой покупатель?

— Нет, не она, — рассеянно отозвался пилот. — Впервые, значит? Странно, а странности это всегда не хорошо.

— Не таращись так, — шикнул бармен.

— Да я на крону засмотрелся, — хмыкнул звездолётчик.

Бармен усмехнулся в ответ, вполне разделяя точку зрения собеседника. Балахон Жрицы, как и положено, украшал на груди символ Белого Древа, и его крона имела весьма выдающиеся очертания.

— Она похожа на мою четвёртую жену, — задумчиво протянул контрабандист.

— А сколько их у тебя было?

— Пока только три.

— Не