медалью, и поступил в медицинский институт. Меня всегда привлекало изучение человеческого организма. А еще больше психики. Отец был успешным хирургом и мечтал, чтобы я пошел по его стопам. Я выбрал медицину, как он и хотел.

Успешно выучился и устроился на работу в местную психиатрическую больницу. Так, я стал дежурным врачом в белоснежном халате. В мое отделение поступали больные, направленные судебными органами на принудительное лечение. В основном это были убийцы, признанные невменяемыми. Эти люди не вызывали жалости, а скорее отвращение. Я не понимал, как можно заботиться и лечить монстров. Зачем продлевать им жалкое существование в их маленьких жестоких мирках? Мне, как врачу стыдно так рассуждать, но поделать со своей душой ничего не мог. Все же удалось глубоко запрятать эмоции и выполнять работу автоматически. Знал бы, что буду испытывать подобное, стал бы хирургом, как отец.

Наша больница состояла из трех корпусов. Первый в четыре этажа. В нем как раз и находилось мужское отделение, в котором я дежурил. Палаты в основном одиночные, к каждой из которых приставлен охранник с дубинкой. Но пациенты не были заключенными. Хотя вид палат говорил об обратном. Просто у них распорядок дня отличался от стационарного. В отделении находилось все, для того чтобы нормально жить. Это и различные игры, включающие в себя теннис, волейбол, шахматы и многое другое. Конечно, такой привилегией могли пользоваться самые адекватные, если можно так выразиться, пациенты. Ежедневные прогулки по чистой и озелененной территории корпуса по часу в день предоставлялись каждому.

Свежий горный воздух всегда расслаблял меня после долгого рабочего дня. Больница находилась в курортном городке на Северном Кавказе, в Кисловодске. Я родился в этом городе и влюблен в него всей душой. Про него можно рассказывать долго. Про удивительные парки с фонтанами, про чистые озелененные улочки, про неиссякаемые родники, про самые лучшие пансионаты, после которых люди чувствуют себя лучше, чем в детстве.

Второй корпус был идентичен первому, такой же голубоватый фасад с белыми длинными окнами, только пациентами корпуса являлись женщины.

Наконец, третий корпус, служивший дневным и ночным стационаром. Он находился довольно далеко от наших безумных корпусов, и всегда казался мне самым нормальным местом из всех. Сюда поступали больные, нуждающиеся во временной изоляции от психотравмирующей семейно-бытовой обстановки. Я всегда с радостью приходил туда. Старался перевестись, но места были заняты. Я не терял надежды и ждал вакансий. Часто украдкой посещал корпус, чтобы изучить истории болезней пациентов. У каждого своя, из-за которой впоследствии они и обращались к нам за помощью. Многие из них пытались покончить с жизнью по разным причинам.

Сразу вспомнилась самая нелепая попытка самоубийства. Пожилая женщина наглоталась снотворным, потому что кот съел ее любимого попугая.

Но бывают истории, из-за которых начинаешь задумываться над собственным психическим здоровьем. А пережил бы ты такое?

Одна из историй запомнилась мне навсегда. Отец девушки, приветливый и добрый человек, совершенно неожиданно для всех, зарезал свою жену на кухне собственной квартиры. Когда его дочь и наша нынешняя пациентка вернулась домой, то застала его на месте преступления. Он погнался за ней с ножом в руке. Девушка чудом спаслась.

Страшно осознавать, что подобное могло случиться в нашем маленьком городке, где все друг друга знают.

Я мельком взглянул на фотографию девушки и, не удосужившись даже прочитать, как ее зовут, положил историю болезни обратно в металлический ящик хранилища. Хотелось больше не вспоминать об этом.

Выйдя из архива, я решил навестить заведующего стационарным отделением Льва Николаевича. Он хороший друг моего отца. Никогда не видел этого человека в плохом расположении духа. Он излучал тепло и доброту по отношению ко всем людям. Благодаря ему, мне удалось устроиться на работу.

Не успел дойти до нужного кабинета одного лестничного пролета, как столкнулся с заведующим. Он, как обычно одарил меня хитроватой, но теплой улыбкой.

– Владислав Андреевич.

Он в шутку называл меня так представительно, когда мы находились одни.

– Вы делаете поразительные успехи в работе! Да, да, я наслышан. Из вас выйдет замечательный главный врач-психиатр нашей больницы! – саркастически, но с предельно честным видом проговорил Лев Николаевич.

– Увы, но это вакантное место на данный момент занято, – с наигранным расстройством ответил я, пожимая плечами. Он же, добро улыбнулся в ответ.

– Я знаю, что ты хотел бы работать в нашем отделении, и поэтому каждый день приходишь сюда перечитывать истории болезней пациентов, – уже серьезно сказал Лев Николаевич с долькой сочувствия.

Я виновато опустил голову, ничего не ответив, но всем видом, показывая, что это правда.

– Послушай, Владик, – он положил мне руку на плечо, – работа в твоем отделении - это колоссальная практика. Пациентам стационара помочь проще, а вот помочь людям, которые действительно безумны и поэтому опасны для окружающих и себя самих, очень сложно.

У меня перед глазами промелькнул образ девушки с фотографии и тогда я подумал, что ей вряд ли можно помочь.

– И все-таки я точно знаю, что хочу работать в вашем отделении.

Я не мог отступиться. Это уже стало целью моей жизни.

– Как ты можешь отвечать так уверенно, до конца не разобравшись в себе самом?

– Что вы имеете в виду?

Мне стало интересно, к чему он клонит, зная его, как далеко не глупого человека с хорошо развитой интуицией.

– Недавно ты встречался с девушкой за воротами больницы. Небольшого роста, худощавого телосложения. Волосы такие черные и короткие, – провел руками по своей голове врач, пытаясь изобразить Вику.  – Я сидел на лавочке, неподалеку от ворот, и невольно начал наблюдать за вами и заметил, что как только ты ее увидел, изменился в лице. Ты не то, что не любишь ее, она тебе даже не нравится. Зачем ты с ней встречаешься? Зачем мучаешь и себя и бедную девочку?

Лев Николаевич удивил меня таким признанием. Я не знал что ответить.

– Наверное, потому что нет другой, – сказал я первое, что пришло на ум. А как еще объяснить?

– Наверное? Видимо, есть над чем подумать, Владислав Андреевич?

Он расплылся в улыбке и, поднимаясь по лестнице, обернулся и подмигнул. Его ехидная улыбка выдавала то, что он попал в точку.

Покачав головой, я побрел в свое отделение.

На следующий день после работы решил зайти к Вике. Мы не виделись уже неделю, и она слезно просила прийти. Ее родители, вместе со старшим братом Ярославом уехали отдыхать на