чувствительный. В эту минуту мне было очень жалко Степана. И я сразу простил ему все. Но на Севкином лице сочувствия не было. Правда, он первый подхватил Степана под руку.
Это очень трудно — волочить сквозь тальник такого тяжелого человека. Ветви тальника упругие, как пружины. Они цеплялись за нас и за ноги Степана. Но он молчал, только часто закрывал глаза и скрипел зубами.
Мы положили его в лодку. Севка привязал к корме ветку, которую мы не заметили, когда вылезли на берег. На носу ветки мокрой грудой лежал самолов. Половина ветки была забита окровавленной стерлядью.
Полдороги Степан лежал неподвижно. Мы думали, что он потерял сознание. Но на середине Енисея он открыл глаза.
— Севка… — сказал он. — Слышь, Севка… Скинь самолов.
Севка молча продолжал грести.
— Севка… ведь посадят… вылечат и посадят…
Севка молчал.
— Ребята… у меня в комнате деньги… под подоконником. За рыбу выручил. Мне не нужно. Берите себе. Ключ — вот он…
Степан попробовал повернуться на бок, чтобы залезть в карман. Но повернуться он не смог. Он прислонился головой к борту и смотрел на нас не мигая.
— Боря, — громко сказал Севка, — когда пристанем, ты беги в милицию, а я его покараулю.
Некоторое время Степан лежал молча. Потом он заговорил хрипло, с большими паузами:
— Кого караулить?.. Меня? Не убегу… не на чем… Скинь самолов, Севка. Я тебе ружье куплю… новое… взамен того…
— Нет, — сказал Севка.
— Ты мне сети порезал…
— Порезал, — сказал Севка.
— …Сотни на две… Я же ничего… А что ударил, — извини.
Севка наклонил голову и стал грести еще быстрее. Берег был уже близко. Степан приподнялся на руках.
— Не знал я, что ты такой, — сказал он, морщась. — Я ведь все равно что раненый… Мне… может… не ходить больше… А ты — предатель. Не смогли честно. Значит, — так?
Севка покраснел и бросил весла.
— А кто самолов ставил? Мы!? — крикнул он. — А сетка?!. Незаконная!.. А я — предатель? — Севка подтянул ветку и рывком перевернул ее. Самолов плюхнулся в воду и пошел на дно. Из-под борта вынырнула окровавленная, но еще живая стерлядь. Она слабо виляла хвостом, пытаясь уйти в глубину. — На! — крикнул Севка. — Сам ты предатель!
Мы подошли к берегу. Перевернутая ветка тащилась сзади.
Севка выпрыгнул из лодки и, не оглядываясь, пошел прочь.
Степан уехал от нас, как только вышел из больницы.