Дагрии опять снилась красно-черная змейка. Она играла с ней, Дагрия протягивала руки, пытаясь поймать изгибающуюся причудливую линию, та убегала то вверх, то вниз, дальше, ближе, потом подплывала по воздуху, ластилась к рукам, но никак не давала схватить себя, как дикий воробушек. Сон рассыпался неясными бликами, смазался, завертелся, и опять она увидела грустную улыбку красивого эльфа, чьё лицо частенько преследовало её в ночных грёзах – с тех самых пор, как она помнила себя.

Она проснулась и посмотрела в белоснежный потолок, вспоминая. На душе было легко и спокойно, за окном щебетали птицы, вторя её настроению. Город одевался в свежесть весны. Дагрия вскочила и направилась на кухню.

- Привет, мам!

Помещение заполнял аппетитный запах свежей выпечки.

- Ой, ты испекла булочки! – Дагния схватила одну и начала поспешно жевать. – Ммм, какие вкусные!

- Только не объедайся с утра, - улыбнулась мать. – Сегодня у отца первый день на новой должности, поэтому у нас праздник.

- А мне опять снилась улыбка эльфа, - между делом сообщила Дагрия, рассеянно бродя по их маленькой квартирке и собираясь в школу.

- Удивительно, как ты запомнила его, он же так мало с нами жил, а ты была совсем маленькой. И сильно болела тогда.

- Кто?

- Лису.

Девочка возмущённо фыркнула. Когда-то давно с ними и ещё одной человеческой семьёй пару лет вместе прожил молодой безродный эльф Лису – тогда у него не было своего жилья и возможности заработать на него, и он прибился к таким же бедным людям, они помогали друг другу выжить в Столице. Лису умиляли человеческие дети, поэтому он проводил с отпрысками своих товарищей по невзгодам много времени и одно время заменял Дагрии няньку, когда её родителей обоих взяли подрабатывать уборщиками в какое-то бедное поместье в пригороде. Сама она в детстве очень много болела, никто не мог вылечить её, - впрочем, у них и не имелось денег на хорошего целителя, - никто до сих пор так и знал, что тогда с ней было. Но отголоски той жуткой головной боли Дагрия помнила даже сейчас. Потом эльф устроился в городскую стражу и съехал от них, да и им выделили отдельное жильё по программе поддержки человеческих переселенцев.

Дагрия помнила его, и это вовсе не он ей снился. У Лису чёрные волосы до пояса, а у её эльфа светлые, какого-то непонятного оттенка цветов заката, и очень длинные. И вообще он гораздо красивее. По пути в школу она замечталась о тающей улыбке из снов, воображая, как могла бы однажды встретить этого красивого эльфа, как он мог бы следить за ней из темноты переулков или он бы оказался в беде, а она бы ему помогла. Просто потому, что он ей нравится. Но сон быстро забылся, уступив ярким впечатлениям дня, играм и шалостям, так некстати прерываемым очередным уроком. Учились дети людей отдельно, и их учителями работали только люди: эльфы, как более сильные, мудрые и прекрасные существа занимали привилегированное положение в их мире. Собственно, это и был мир эльфов, людей они сами приглашали жить с ними или просто забирали из других миров, куда приходили с помощью магии. Дагрия воспринимала такое положение дел как естественное и нормальное и особо не думала над вопросами социального устройства.

Сегодня после уроков они с приятелями опять пошли гулять по пригороду, где грозный Великий Лес напоминал прирученного и ласкового зверька. В предместье Столицы было абсолютно безопасно. Лихая игра в догонялки зигзагом вела детей всё дальше и дальше, время шло незаметно, а природа дышала глубокой и древней силой. Дагрия как раз подумывала о том, что не помешало бы поесть, когда густые кусты с треском расступились, и она следом за убегающим от неё Дилом свалилась в канаву. Они встали, отряхиваясь и смеясь. Перед ними расстилался широкий луг, в дальнем конце которого возвышалось здание с невысокими тонкими башнями, изящными и обманчиво хрупкими. Их, словно паутиной, связывало нитями висящих в воздухе арок, а белый цвет камня только подчёркивал сходство с творением паука.

- Смотри-ка, Рия, это не то поместье, о котором ты нам рассказывала?

Девушка нахмурилась, оглядывая дом.

- Вроде, оно, - неохотно признала она. Белые башни того же архитектурного стиля она видела и в городе, но никогда не задавалась вопросом, какой организации или какому эльфийскому роду они принадлежат. А Дил уже свистел, собирая их компанию.

- Помните, Дагрия говорила о поместье белых арок в пригороде, в саду которого она осенью спокойно нарвала яблок? Вот оно!

Ребята зашумели, предвкушая новое приключение.

- Да ну, сейчас там нечем поживиться, - смущённо возразила девушка. – Яблок сейчас нет. Или ты хочешь сплести себе венок из садовых цветов, Дил?

Все засмеялись. Дагрия на самом деле не желала задевать Дила, но она видела, к чему всё идёт, и очень не хотела этого. Да, осенью она смогла незамеченной перебраться через высокую ограду, действительно поела яблок и вернулась обратно, но ничем, кроме случайности, такой вопиющий случай объяснить было нельзя. Она не должна была пройти на территорию эльфийского поместья, не говоря уже о своём, пусть и относительно невинном, воровстве. Её должны были не пустить или поймать защитные заклинания, но почему-то этого не произошло. Возможно, хозяева просто забыли обновить их, хотя это совсем не похоже на эльфов… В любом случае одно дело тот случайный эпизод, а совсем другое – ломиться сейчас туда толпой.

Дил обиженно насупился.

- Или ты нам врала, Рия?

- Я не врала!

- Тогда докажи, пойдём туда сейчас.

- А если нас поймают? Ты хоть понимаешь, что предлагаешь?

Но Дил только легкомысленно махнул рукой.

- Мы не все туда полезем. Но я точно пойду с тобой! И сначала понаблюдаем, нет ли там хозяев или слуг.

- А если охранные заклинания в этот раз сработают?

- Значит, мы будем очень быстро бежать, вот и всё. Ты что, боишься? Мы же дети, нам ничего не будет.

Дагрия хмыкнула, она не была в этом уверена. Точнее наоборот, она была абсолютно уверена в том, что эльфы могут совершенно спокойно убить человеческих детей, если решат, что те нанесли им оскорбление. Но спорить дальше – убедить остальных, что она трусит. Или что она врала насчёт осенних яблок. А она не врала.

- Так, кто пойдёт добровольцами с нами и Рией? – вскричал Дил. Нерешительно поднялось пять или шесть рук. Дил отобрал из