Такая скорбь мной овладела,

Что смерти видела я тень.

Где пропадали целый день?

– Где, госпожа? Отвечу честно.

Такое стало мне известно,

Что я восторгом полон весь.

Не говорили ль вы мне здесь,

Что ангелы, творенья Бога,

Краса небесного чертога,

Единственные по природе

И нет их краше в мире, вроде?

– Да, милый сын, и повторю,

Что говорила – говорю.

– Молчите ж, матушка! Сегодня

Я зрел создания Господни

Прекрасней всех на свете сущих,

И я их видел в наших пущах!

Не так прекрасно существо

Творца и ангелов Его!»

Тут матерью был обнят он:

«Ты, сын, мной Богу посвящён,

Мне очень за тебя тревожно.

Ты зрел тех ангелов, возможно,

Которые людей страшат,

Зане что видят, то крушат^[18].

– Нет, матушка, нет, нет и нет!

Се рыцари», – ей был ответ.

При этом мать лишилась чувств,

Затем, разъяв немоту уст,

Заговорила в скорби тяжкой:

«Ах, как несчастна я, бедняжка!

Вас, милый сын, хранить я тщилась,

Сберечь от рыцарства стремилась,

Чтоб и не слышали о нём,

Не видели и днём с огнём.

Вы б стали рыцарем свободно,

Коль было б Господу угодно

Спасти нам вашего отца,

А безупречней удальца

И уважаемей, мой сын,

На Островах морских пучин^[19]

Вовеки не было героев.

Гордиться можете, усвоив,

Что высоки вы, безусловно,

Как материной родословной,

Так и отцовой, так как я

Из рода рыцарей. Семья

В годину юности моей

Была знатнее всех семей

На Островах в пучине моря.

Но пали лучшие на горе,

Ведь всем известно, что беда

Приходит только к тем всегда,

Кому лишь честь и доблесть ценность.

А злоба, низость или леность

Не могут кары потерпеть.

Достойнейших награда – смерть.

Отец ваш, здесь вам тайну выдам,

Был ранен в пах^[20]и инвалидом

Влачил безрадостный удел.

Оскудевал его надел,

И таяла богатств несметность,

Пока не впал отец ваш в бедность.

Тогда, кто честен был, в разоре

Имущество утратил вскоре

Как умер Утерпендрагон,

Которым был Артур рождён.

В стране был хаос, там и тут

Терпел обиды добрый люд,

И все, кто мог, те убежали.

Но ваш отец бежал едва ли,

Он здесь в лесу уединённом,

В своём владении исконном,

Жил впроголодь, зане был нищ

И не имел других жилищ.

Тогда вы были в колыбели,

Лет двух не боле, и имели

Двух братьев, что красой цвели.

Когда два брата подросли,

Отец им дал совет, веля

Предстать пред троном короля,

Чтоб получить вооруженье.

Один отправился в служенье

К Эскавалону^[21](сразу он

Им в рыцари был посвящён),

А младший – к Бан де Гоморету^[22]

И от него честь принял эту.

Так в день один мои сыны

И были в чин возведены.

И в тот же день пустились в путь.

Они не мешкали ничуть,

Спеша вернуться в отчий дом,

Чтобы со мною и отцом

Событье празднеством отметить.

Но нам не довелось их встретить,

Они погибли оба, ах,

В бою с оружием в руках!

Рыдали мы, скорбя и мучась.

У старшего ужасней участь,

Ах, очи выклевали враны!

Таким был найден бездыханный.

Оплакивая сыновей,

Отец не вынес тех скорбей

И умер он, с тех пор живу я,

В великой горести тоскуя.

Моя единственная радость,

Вы, утешение и сладость,

Одни остались у меня.

Погибли дети и родня,

И Бог для счастья моего

Не дал мне больше ничего».

Но сын не обратил вниманья

На матери повествованье,

Он только молвил: «Дайте есть.

Вы говорите что невесть,

А мне во что бы то ни стало

Поехать к королю пристало,

Чтоб дал он рыцарем мне стать!»

Его удерживала мать

И охраняла как могла,

Одежду странную дала:

Рубаху вроде власяницы,

Штаны, что шьют всегда валлийцы,

Из одного куска тканья

И брака, и чулки кроя^[23],

К ним безрукавный балахон,

Оленьей кожи капюшон.

Так приодела сына мать.

Три дня он согласился ждать,

Тем самым заплатив негусто

За материнские ей чувства.

А мать в отчаяние впала,

Его лобзала, обнимала,

В слезах горючих говоря:

«Мой милый сын, на вас смотря,

Объята горем я, понура.

Приехав ко двору Артура,

Попросите оружье вы.

Он не откажет вам, увы,

И дать его не пожалеет.

Когда ж носить его приспеет,

Что делать будете вы с ним?

Ведь вы с оружьем боевым

Не обращались до того,

Не знали что и для чего.

Боюсь я, так как знаю верно,

Что подготовлены вы скверно.

А это и не мудрено,

Ведь человеку не дано

Знать то, чему он не обучен.

Но если был урок получен,

То удивительней не знать.

Позвольте, сын, совет вам дать,

К нему прислушаться вам стоит,

Коль разум ваш его усвоит,

Немалый прок он принесёт.

Вы – рыцарь, этот час придёт,

Будь воля Господа на это.

Коль даму встретите вы где-то

Иль деву, что угнетена,

И будет помощь им нужна,

Вы им поддержку предложите,

Попросят – помощь окажите,

Как честь предписывает вам.

А кто не уважает дам,

Себя же покрывает срамом.

Служите девушкам и дамам

И чтимы будете всегда.

Служите, если есть нужда,

Навязчивости избегайте

И им ничем не досаждайте.

Коль вас девица поцелует,

Пусть поцелуй лишь и дарует,

На прочее даю запрет^[24]:

Найдите силы молвить «нет».

Но если вам она, быть может,

Кольцо или кошель предложит,

Берите, я не возражу.

Ещё вам, сын, одно скажу:

Коль с вами спутник, не тяните,

Его назваться попросите,

Так вы поймёте, кто он есть.

Дружите с теми лишь, в ком честь:

С кем честные общаться станут,

Того, поверьте, не обманут.

Ещё хочу я настоять,

Чтоб стали церковь посещать

Иль монастырь; молитесь Богу,

Он даст и честь вам, и подмогу,

И добродетель. Только так

И удостоитесь вы благ.

– Что церковь, матушка, такое?

– Се место чистое, святое,

Где славят Господа, который

Создал небесные просторы

И этот мир, и всё живое.

– А монастырь есть что такое?

– Скажу вам в точности о том:

Сие святой прекрасный дом,

И он реликвиями свят;

Там жертву Иисуса чтят,

Сего пророка иудеи

Терзали,