Только сейчас я поняла, что нахожусь в школе совершенно одна, даже охранника было не слышно, стало даже немного жутковато, но я попыталась об этом не думать. Был еще день, на улице светило солнце, хоть это и было редкостью для Форкса.
Решительно взяв губку в руки, я подошла к новому знакомому, который единственный не покинул меня, но тут же остановилось. Может, у меня паранойя, но теперь мне казалось, что голова манекена поменяла наклон. Когда я уходила, голова держалась ровно, а сейчас была немного наклонена вбок, будто он прислушивается к чему-то заинтересованно.
«Боже, Белла, Хэллоуин плохо на тебя влияет!» - крикнул мне внутренний голос.
Тряхнув головой, чтобы отогнать глупые мысли, я приступила к работе, намереваясь натереть тело куклы до блеска.
У меня никогда не было парня, и мужское тело вблизи я никогда не видела. Было любопытно оказаться без внимательных глаз Джессики и уступить искушению, потрогать манекен за рельефные мышцы, изучить их строение.
«Боже, Белла, да ты совсем сошла с ума, так недалеко и от решения постирать не только рубашку, но и его штаны», – покраснела я от самой себя. Знала бы Джессика, оставив меня одну, что я в самом деле начну «шалить». Знал бы мой папа – убил бы на месте.
Я плавно проводила губкой по рельефному торсу манекена, останавливаясь в тех местах, где было больше грязи. Выжала губку на ключице и заворожено наблюдала, как капли стекают по восковой груди.
«Да, Белла это уже последняя стадия! Мы тебя теряем. Нужно срочно найти себе пару, пока не сошла с ума».
Вот только ни Эрик, ни Тайлер, ни еще кто-то, кто проявлял ко мне интерес, меня не привлекали.
«А вот такой красавчик вполне бы подошел». - Когда я так подумала, что-то снова хрустнуло, на этот раз с обратной стороны куклы. Я обошла, чтобы посмотреть, и заметила едва заметную сеть трещинок около лопатки. Провела губкой, чтобы смыть пыль, отмечая, что и спина у манекена сделана на редкость натурально, словно кто-то и вправду не манекен лепил, а скульптуру. Да и материал не очень-то походил на воск.
Я провела пальцами по поверхности – и это не было ни воском, ни пластмассой, которую обычно используют при изготовлении таких фигур. Не было никаких шероховатостей и стыков материала, вся фигура была цельной, а поверхность гладкой и твердой, как у отполированного камня.
«Ерунда», - сказала я себе, быстро вымыла спину куклы и вернулась к лицу. Следовало наклеить новые клыки, но я отчего-то залюбовалась чертами искусственного красавчика, чем заслужила новый хруст.
На этот раз я вздрогнула, испугавшись. Сегодня был, все-таки, Хэллоуин. И, хотя я не была суеверной, на этот раз мне стало страшно.
Сеть трещинок появилась на плече, в лицо мне прилетело облачко пыли, и я чихнула.
- Бедненький, - сказала я, осторожно, чтобы не испортить, трогая трещинки, - такой старый, уже разваливаешься.
«Ну вот, теперь я разговариваю с искусственным вампиром», - подумала мрачно, но поймала себя на том, как жалко будет, если такое произведение искусства придет в негодность.
Прямо на моих глазах сеть трещинок поползла от плеча вниз по руке, выпуская облачка пыли, вновь покрывшие только что вымытый торс.
Было похоже на то, что пришло время манекену почить с миром. Интересно, сколько ему лет? Я училась в этой школе три года и на каждый Хэллоуин вампир стоял на школьном дворе, пугая учеников. Многие фотографировались с ним на память, его роняли, переодевали, мыли, убирали обратно на склад! Но какова была его судьба до школьных праздников? Вроде бы его пожертвовала какая-то семья, когда им надоело украшать собственный двор…
Я по новой начала оттирать упрямую пыль, с особенной осторожностью, чтобы не испортить поверхность сильнее. Будет грустно, если на школьном дворе станет на одну «страшилку» меньше, хотя искусственные клыки и нарисованные глаза, конечно, не могли никого напугать.
Я уже не удивилась, когда снова послышался хруст, а фигура манекена будто бы даже качнулась, наклонившись вперед.
«Да он разваливается на части!» - пришла испуганная мысль, даже на его лице появились трещинки, и один нарисованный красный глаз перестал был цельным, когда отвалился кусочек красного зрачка.
«Придется заново рисовать», - поняла я и с усердием стала оттирать «глаза», применив чистящее средство.
Вскоре передо мной предстал красивый, атлетически сложенный парень, который будто спал вечным сном. Без нелепых вампирских зрачков он казался самим совершенством, и я поймала себя на мысли, что место ему – как минимум, в галерее искусств, а не на нелепом празднике, на котором нечисть выползает наружу. Он был как спящий ангел, а вовсе не вампир.
Сделав этот вывод, я ощутила, как сжалось сердце от сочувствия к скульптуре, которой была уготована настолько банальная участь. Шагнула вперед, провела кончиками пальцев по мужественной скуле, потрогала губы, удивляясь точности, с которой сделан каждый элемент. Я бы влюбилась в такого, будь он живой. Он был идеальным.
Фантазия моя разгулялась – вероятно, виной тому был Хэллоуин и витающие вокруг меня флюиды мистического праздника. Мне вдруг сильно захотелось, чтобы я на складе была не одна, взять манекен за руку и потанцевать. Его мускулы бы при этом красиво перекатывались, когда бы он сжимал меня в объятиях. Тьфу, подумала я, отгоняя нелепые мысли, похожие на фантазии фетишистки. Джессика почти угадала, когда предупреждала меня «не шалить», а я ведь подумала об этом! Всему виной мое одиночество, решила я. Вон, у Джессики есть парень, а у меня нет. Могу же я помечтать? Девочки, наподобие меня, выбирают себе кумира, певца или актера, чтобы тихонько лить слезы в подушку по несбыточной мечте. А у меня есть почти настоящий парень, только каменный. Пусть даже временный, пока я мою его твердые скульптурные мышцы.
Я воровато оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что вокруг нет зрителей: все-таки, собираюсь поцеловать манекен. Вокруг звенела тишина, даже звуки улицы исчезли, будто мир замер.
Тогда я отбросила губку в сторону и представила, что парень – настоящий. И это мой первый опыт поцелуя.
Приблизила лицо, чувствуя себя смущенно. Ах, какая ерунда, никто не узнает. И трогательно чмокнула манекен в твердые холодные губы. Ненадолго прижалась, это было всего лишь баловство.