первым его вопросом, — как эта чертовщина случилась?!.
— Благодаря кокаину, — ответил невидимый. — Он парализовал тормозящие корковые центры в моём мозгу и вообще сыграл роль кнута для моего организма и психики. Временно он возвратил мне прежнюю силу, и вы стали жертвой отрицательной галлюцинации.
— Так, значит, вы это сделали нарочно — кокаина-то у меня попросили?
— Да. Я рассчитывал на это. Только я дурак, — мрачно сказал Ферапонт Иванович, — мне нужно было это сделать потом, когда бы меня увели.
— А долго вы будете сидеть невидимым?
— Пока не ослабнет действие кокаина и не наступит реакция, — ответил невидимый.
Его предсказание сбылось довольно рано.
Через полчаса перед следователем сидел опять жалкий, трясущийся человек с непрошедшими ещё признаками кокаинового возбуждения.
— Н-да… Вы социально-опасный тип, — сказал следователь.
— Я… я могу быть и социально-полезным, — шёпотом сказал Ферапонт Иванович, вытягивая к чекисту шею. — Я мог бы принести пользу советской власти…
По лицу следователя прошла брезгливая гримаса.
— Уберите его! — сказал он красноармейцам.
Конвоиры отвязали Ферапонта Ивановича и подняли его с кресла. Он упирался в оборачивался в сторону чекиста, пытаясь сказать что-то.
Его увели.
В два часа пополуночи Ферапонта Ивановича расстреляли.