Святые небеса, по истечении второго месяца, моя маета здесь закончилась. А то я уже стал замечать в себе мизантропа. О том, что миссия моя завершилась, Пал Палыч известил лично. Я сидел у него в кабинете, пока тот читал мой второй отчёт.

— Можно поздравить? — услышав об этом, справился я, — Скоро в кресло градоначальника?

Пал Палыч кивнул, продолжая читать. Наконец, отложив бумаги, он резюмировал:

— Неплохо. Не думал, что из этого что-то путное выйдет. Самому-то понравилось в необычном амплуа?

Теперь уже киваю я.

— Нет желания поработать ещё? — интересуется Пал Палыч.

— Опять в отделе по жалобам? — кривлюсь я.

— Эта тема закрыта. Теперь мне нужны глаза с ушами в другой структуре.

Кривлюсь:

— Как только станете городским Папой, отбою от стукачей и так не будет.

— Стукачи преследуют лишь свою выгоду, — улыбается Пал Палыч, — А мне нужен трезвый взгляд, анализ. Короче, мне нужна твоя голова. Согласен?

В принципе ничего не имею против такой работы. Противозаконного в ней не вижу. Но кое-что всё-таки хочется для себя прояснить:

— Я вот не пойму, — говорю, — для чего существует отдел по работе с жалобами? Это настолько малоэффективный орган. Я словно два месяца провёл на поле с ветряными мельницами. Мы помогаем одному из десяти обратившихся к нам. Не продраться сквозь законы. Договора составлены так, что никто лично ни за что не отвечает. Управляющие компании — частные, им лишь квартплату собираясь. Ты им предписание, а они на него плевали с высокой колокольни. Ты виновного на административную комиссию, а там заседают те, у кого с потолка не течёт, канализация в подвале не хлещет и под окном мусор не разлетается, а среди хозяев коммунальных служб друзья друзей. Если мы реально не можем помочь людям, для чего этот отдел?

Пал Палыч помолчал, подумал, затем глянул исподлобья:

— Отвечать обязательно?

— Честность за честность. Вам же нужен преданный работник?

— О, как! — Пал Палыч глядит на меня с удивлением.

Он опять молчит, взвешивая, стоит ли откровенничать? В принципе, этого особо не жду. Просто хочется верить не только в хитрого, но и мудрого начальника.

— Это обычное болото, — всё же говорит он, — В нём вязнет недовольство населения. Отдел замечательно справляется с этим.

— Зачем? — не до конца понимаю.

— Из всех человеческих эмоций больше всего починяется математике недовольство. Оно охотнее всего множится. Один человек обиду сглотнёт, двое дальше скандала не пойдут, толпа, она уже на бунт способна. А вот тьма недовольных — это уже революция. Тогда всем мало не покажется. Кому это надо?

Не глупо для человека, нанимающего меня.

— Я ответил? — спрашивает Пал Палыч.

— Да, и я теперь согласен на новую работу.

А дальше, это уже другая история.