не мог отрицать, что ублюдок завладел его частичкой, которая навсегда останется оскверненной.

Рэн лишь надеялся, что та частичка запечатана так же крепко и надежно, как врата, сдерживающие Дух Гризли.

Но благодаря своим силам, которые он так проклинал с самого рождения, Рэн сердцем знал, что грядет. Врата ослабнут. Он всегда был сильным, а воскреснув, стал еще выносливее. Но Старец Время всегда движется вперед и, проходя по земле, меняет все.

Его сильные руки лепили и формировали землю.

Так же, как Рэн нанес ей непоправимые шрамы.

Однажды Старец придет за ним и спросит за все содеянное.

И за все, чего он не сделал.

Пусть добрые духи земли помогут им, когда этот день настанет. Изменения никогда не происходили без страха и жертв. И хотя Рэн знал все свои сильные стороны, также имел представление и о слабостях.

Так же, как Дух Гризли и его служанка Ветер-провидица. Однажды они уже завладели им.

Когда это повторится, Рэн будет сражаться до последнего. Но он знал, этого будет не достаточно.

Они снова завладеют им, и тогда…

Рэн вздрогнул от видения будущего. Несчастный мир не подозревает о вещах, которые держат в страхе людей подобных ему.

Неважно, это ничего не изменит. Он будет бороться за добро ещё яростней, чем за зло. И если победит, все будет замечательно. А если проиграет…

Что ж, смерть не лишена определенных преимуществ.

ГЛАВА 1

10 декабря 2012 года

Лас-Вегас, штат Невада

03:00

— Перышки создаются на небесах, и Холодная Луна почти приблизилась к нам. Вскоре Отец Змей откроет глаза, а вместе с ними и семь врат.

Рэн склонил голову, когда тишину ночи нарушил глубокий безукоризненный британский акцент Чу Ко Ла Та. Упомянутые перья располагались короной над созвездием Змеи, которое управляло их древним календарем. Когда оперение станет полным и наступит день зимнего солнцестояния, врата между этим и иным миром откроются, и в этот мир выльется все зло, изгнанное не только его народом, но и остальными шестью континентами.

Одиннадцать дней.

Двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года. В одиннадцать минут двенадцатого. В этот самый миг сердце вселенной пройдет через древо жизни. Впервые за много столетий голова, сердце и тело станут единым целым.

Было ли это прекрасно? Если кто-то сомневался в балансе и циклах Вселенной, то данное явление должно было убедить их, что все случайное таковым не является. Никто, кроме Великого Творца, не смог бы рассчитать все столь идеально.

Одиннадцать дней до Сброса.

Казалось, Рэн слышал тиканье часов. Каждый удар сердца приближал их к неизбежному концу. Все ближе к кромешному аду.

Отличная причина взять на работе больничный.

Если бы такой номер прокатил. Однако такая роскошь доступна лишь людям, а не бессмертным. Для таких как он не существует больничных и даже времени побить баклуши. Победа, поражение или ничья, они будут бороться до самого горького конца и постараются прихватить с собой как можно больше врагов.

Вместе мы выстоим.

Вместе умрем.

А для бессмертного — смерть намного страшней, чем для человека. Если ты умрешь без души, то обречешь себя на существование в вечных муках.

Даже ад покажется раем в сравнении с тем, что грозит ему в случае провала.

Рэн почтительно склонил голову перед Чу Ко Ла Та.

— Я наблюдал за знаками.

Тем временем у него было видение, которое до сих пор не давало ему покоя. Даже с широко распахнутыми глазами Рэн по-прежнему отчетливо видел ее. Чувствовал ее присутствие. Словно она находилась рядом.

Но он не знал, кто она. Лишь проблеск женщины-виденья, которая с несгибаемым упорством шла к нему сквозь тьму. Одетая в желтую оленью кожу, с темно-каштановыми волосами, скрученными спиралью и украшенными белыми перьями. Как и богиня, забравшая душу Рэна, она опустилась на колени рядом с его израненным телом. Её нежный голос успокаивал, пока она напевала ему песню на языке, которого он не слышал уже около двух тысячелетий.

Смерть была близка, когда женщина прижала ладошку к его окровавленной щеке. Наклонившись, она продолжила петь и ласкать дыханием его кожу. Нежное прикосновение и успокаивающий голос вытеснили боль, пока Рэн не перестал чувствовать лишь тепло ее тела. Она не сводила с него глаз и прижалась к губам в поцелуе. Таком легком, словно крылышки колибри.

— Я здесь ради тебя, — прошептала она перед тем, как пронзила кинжалом сердце. Боль была раздирающей, а она со смехом встала и бросила его умирать в одиночестве.

Видение едва закончилось перед появлением Чу Ко Ла Та на его заднем дворе. Последние полчаса он внимательно вглядывался в небо, выискивая опровержение того, что грядет.

Никому не под силу остановить поезд. Лучшее, что они могли сделать, просто броситься под него.

Рэн медленно поднялся и повернулся к древнему бессмертному. Много веков назад они вместе принадлежали одному племени. Чу Ко Ла Та когда-то был надежным другом и советником его брата.

Но все меняется. В том числе и люди. Слишком часто ты просыпаешься и понимаешь, как заблуждался об истинной личине близкого человека. А Рэн знал не понаслышке, что друга, отдавшего сердце тьме, нужно опасаться больше всего. Враги ранят твое тело, а злость друга может истязать сердце и разум, а именно это фатально.

— Нет никаких признаков Хранительницы. — Чу Ко Ла Та поднял взгляд на распростёршиеся над их головами Плеяды, где находились первые врата. Именно эти звезды приковали к себе внимание Рэна. И те, которым отведено особое место в его сердце. — Что, если она уже мертва?

— Один хороший друг как-то раз сказал мне не бояться будущего. Оно в любом случае наступит. Хитрость в том, чтобы встречать его с распростертыми объятиями, так что при столкновении оно ничего не сломает.

Чу улыбнулся.

— В те дни я был гораздо моложе и более гибок.

Рэн лишь посмеялся над древним, который выглядел как тридцатилетний мускулистый мужчина. Одетый в желто-коричневую куртку из оленей кожи и джинсы Чу, как и Рэн, заплетал длинные черные волосы в косу. На восьми пальцах поблескивало по серебряному перстню со священными камнями. Как и он, Чу когда-то был лучшим воином племени. Они воевали вместе и боролись друг против друга. По иронии судьбы Рэн единственный, кто когда-либо одолевал Чу Ко Ла Та.

Обманным маневром.

К счастью, Чу не был злопамятен.

Чересчур.

Рэн скрестил руки на груди, ощутив, насколько прохладным стал ночной воздух. Пока медитировал, он не заметил, как понизилась температура. Теперь пронизывающий пустынный ветер давал о себе знать.

— Кроме того, не