Рафталия с мягкой улыбкой.

— ...Э?

— Теперь вам не нужно являться сюда. Вместо того чтобы бессмысленно тратить здесь ваше драгоценное время, мы сможем сохранить его для более важных вещей.

— О... и точно.

На Рафталию теперь действительно можно положиться.

Она крепко сжала мою руку. Наверняка ведь тоже злилась. Я почувствовал, как ярость, которую я в одиночку не сумел бы унять, чуть ослабела.

— Пожалуйста, не спешите, — обратился к королю Ицуки, поднимая руку.

— Что вам угодно, Герой Лука-доно?

Ты-то что сказать собрался? Явно ничего хорошего.

— Я хочу спросить вас, что вы думаете касательно вчерашней несправедливости, проявленной в отношении Наофуми-сана?

В зале тут же повисло напряжение.

— Что я... думаю?

— Я спрашиваю вас о том, почему вы требуете с него плату за снятие... как там, рабской печати? Это ведь вы решили развеять её, несмотря на нарушения в ходе дуэли.

Что за? Ицуки задал королю сложный вопрос и смотрит пронзительным, очень необычным для него взглядом.

— Кстати да, я тоже там был, и по всем правилам Наофуми победил Мотоясу.

— Я не проигрывал! — возразил Мотоясу, но взгляды Рена и Ицуки остались холодными.

— В зависимости от вашего ответа я могу вернуться и к вопросу о том, действительно ли Наофуми-сан виновен в домогательствах.

— А, у... — только и смог что ответить король. Глаза его забегали.

— Вы не правы, Ицуки-сама, Рен-сама! — вмешалась разговор девушка с вульгарным макияжем и в ярко украшенной одежде.

Да, та самая стервозная сучка! Корень всего зла, замаравшая моё имя и навесившая на меня клеймо преступника!

Майн София. На самом деле её зовут Малти, но мне все равно.

У неё темно-красные, как кровь, волосы, отлично иллюстрирующие её характер, и довольно красивое лицо, хоть я ее и не переношу.

Среди всех авантюристов, которых подобрали нам власти, она единственная вызвалась быть моей спутницей. Однако затем эта коварная женщина украла все выделенные мне деньги и ушла к Мотоясу, а меня назвала насильником.

Поэтому теперь я эту раздражающую меня чёртову ведьму иначе как сукой не зову.

А в дополнение ко всему прочему, она ещё и принцесса этой страны.

В «Сказании о Четырёх Священных Орудиях», той книге, которую я читал перед тем, как попасть сюда, как раз была шлюховатая принцесса. Я даже оглянулся — не о ней ли шла речь?

— Герой Щита пронёс на дуэль один на один монстров, которых спрятал под плащом. Поэтому мой отец, как король и судья поединка, принял решение об окончании битвы.

Да что ты говоришь? Если меня отправить на дуэль один на один без возможности атаковать, у меня ни малейшего шанса на победу не останется! Хотя, конечно же, вы на это и рассчитывали.

— Я понял вашу мысль, но...

— Не могу согласиться.

Ицуки и Рен выглядели недовольными.

Сука продолжала думать над отговоркой. Что-что, а коварство у неё отлично развито.

— Майн-сан. Это не отменяет того факта, что применённое вами заклинание — нарушение правил.

— Я согласен с тем, что он ни черта не делает, но я не видел, чтобы в гильдии на его имя приходил хоть один запрос. Ему как раз нужна хотя бы минимальная поддержка, разве нет? Он ведь и правда защитил деревню вместо рыцарей?

Я услышал, как эта сучка недовольно цокнула.

Так тебе и надо. Ты должна понимать, что даже твоя власть не поможет тебе обмануть Героев.

Перевес по доказательствам на моей стороне. Когда ты подставила меня, тому не было ни единого свидетеля, но сейчас всё по-другому.

— ...Ладно. Я согласен дать минимальную сумму. Можешь забрать деньги, — величественно объявил король, и мешок передали мне.

— Тогда позвольте откланяться, Ваше Величество. Уважаемые Герои, благодарю вас за справедливое суждение.

Рафталия потянула меня вперёд, и мы двинулись к выходу.

— Нытьё неудачника, — выплюнул Мотоясу; Рен и Ицуки лишь пожали плечами.

Из уст Мотоясу такие слова звучат довольно двусмысленно.

Да... насколько же легче терпеть несправедливость, когда ею есть с кем поделиться.

Рен с Ицуки тоже начали подозревать Мотоясу. Впрочем, они все ещё делают вид, что ничего не замечают, так что прощать их я не собираюсь.

— Теперь пойдёмте к шатру работорговца, заново нанесём метку, — повернулась она ко мне, только мы покинули замок.

— А-а?

— Иначе Наофуми-сама не сможет снова довериться мне всем сердцем.

— Да ладно... думаю, тебе уже вовсе не обязательно быть рабом.

— Нет.

— Чего?

— Не лгите. Наофуми-сама кроме рабов никому не доверяет.

...Может, я неправильно её воспитал?

И даже если это правда, что я доверяю только рабам, Рафталия — исключение.

Если бы она думала только о себе, она бы присоединилась к Мотоясу после той битвы...

Ей ведь незачем было оставаться рядом с самым презираемым человеком в стране.

— Эм... Рафталия.

— Что такое?

— Я доверяю тебе и без проклятия.

— Нет, я так хочу.

...Почему она так на этом настаивает?

— Я хочу иметь что-то, чем можно доказать свою преданность вам, Наофуми-сама.

— Ха-а-а...

От этих слов во мне сразу возникло желание защищать эту девушку.

Я бы назвал пробудившееся во мне чувство любовью, но что-то мешало мне.

Она выглядела взрослой, но ещё совсем недавно Рафталия была ребёнком. Вот такая особенность у полулюдей — с набором уровней они начинают развиваться не по годам.

Родители Рафталии попали под удар волны и погибли. Наверное, моё желание защищать её вызвано любовью не романтической, а родительской природы. С учётом того, что я её вырастил... это определённо так.

Наверняка это отцовские чувства. Я должен заменить ей семью.

— Так что пойдёмте.

Раз настаивает, не буду препятствовать. Пусть делает что хочет.

Так мы и пришли к рабскому шатру — чтобы уладить этот вопрос.

Глава 1. Яйцо с сюрпризом

— О, да это же Герой-сама. Что привело вас ко мне сегодня?

Работорговец во фраке театрально поприветствовал нас.

— О? — теперь он, не скрывая восторга, с любопытством посмотрел на Рафталию.— Какая изумительная перемена. Вот уж не думал, что из неё вырастет такая красавица.

После чего опустил плечи, словно я не оправдал его ожиданий.

Когда я разочаровался в людях, этот работорговец предложил мне купить раба в качестве адекватного решения проблемы человека, у которого есть немного денег, но нет возможности атаковать.

Это был невысокий