- Смирись, мой маленький, глупый орленок. Пришло время открыть тебе правду: даже после смерти мы не встретимся. Ты будешь в Верхнем светлом мире, чтобы возродиться вновь,а я здесь в нижнем. Помни, я в каждом твоем камлании, помощница и защитница.
-Да, мама когда я разговариваю с духами, я слышу твое дыхание, руки мои не мерзнут в самый страшный мороз, потому что твоя любовь всегда со мной.
- Прощай.- Сказала душа матери, и растаяла словно туман.
А шаман поспешил на землю, в Средний мир. Вернулась душа в тело шамана, закончил он танец, и обессиленный упал он у ложа больного.
А тот, у кого украли душу, очнулся, но не говорить не может, не двигаться, словно неразумное дитя. Глаза бессмысленно смотрят вокруг, никого не узнавая.
Туяара вернулась с дочкой домой, а радостнее в доме не стало.
Уже первые лучи солнца появляются на небосклоне, пророча раннюю весну, а муж ее все так же не с нею.
Плачет юная жена, молит о спасении любимого богов верхнего мира.
Шаман, так устал летать по мирам недоступным смертным, что спал у изголовья охотника сутки.
Проснувшись, вынул из колыбели дочь охотника, и надел ей оберег Арсан дуолая, повелителя подземного мира.
- Я видел свою мать, в мире мертвых, она предсказала долгую и сытную жизнь вам и вашим детям. Оберег с дочери не снимай, и тогда ни злой дух, ни человек ее не обидят.
В чуме вдруг заполыхало северное сияние, переливаясь зелеными, и розовыми сполохами. Раздался клекот орла, духи рода принял девочку, как свою повелительницу.
Туяара впервые за эти тяжелые дни улыбнулась, и, отвечая ей, улыбнулась малютка дочь.
- Режьте жертвенного оленя, выпью горячей свежей крови, и продолжу камлание.
Пришлось снова звать родичей, поставили отдельный чум, куда пришли все жители.
Привели из тайги оленя, шаман, накалив над огнем нож, сам разделал оленя так, чтобы вся кровь осталась внутри туши жертвенного животного.
Мясо ели сородичи теплым, пока от него валил пар.
Шаман же набрал свежей крови в медную чашу, и сначала отнес выпить крови Сэргэху.
Все жители стойбища и старый и малый с ножами в руках, ловко управлялись с кусками оленины, отрезая их у самого рта.
Шаман же только пил кровь, пил долго, потом вымазал кровью руки и лицо .
Пока племя наслаждалось едой, Айтал ойуун вернулся в чум больного. Сэргэх выпив свежей крови оленя, скинул с себя меховые одеяла,
Лежит охотник, на щеках румянец, а в глазах все то-же безумие.
Шаман сел с ним рядом и взял его за руку, слушая неровный пульс, стал входить в состояние отрешенности от всего земного.
Не было ни бешеного танца, ни удара по бубну. Айтал ойууну сидел, закрыв глаза, кровь, подсыхая, превращал его лицо в страшную маску. Лицо выглядело так ,словно с шамана содрали кожу.
В видениях явился к нему жертвенный олень, скакал он без головы все дальше и дальше от стойбища, к Священному озеру.
Помощник шамана поднес ко рту хомуз, и стал играть. Хомуз то звенел ручьем, то трубил оленем, а потом все услышали боевой клич орла. И вот уже не видимая ни для кого перемена произошла с врачевателем, он превратился в царя птиц.
Вылетела душа-орел из чума и словно ураган понеслась над тундрой, над тайгой, над огнедышащими горами, замерзшими реками. Зорко смотрит шаман, где спрятался рэккен унесший душу охотника.
А злой дух гонит свою упряжку к великому озеру Байкал.
И рухнула с неба птица – шаман, да немного не успела, рэккен открыл свой рот на животе, и выплюнул льдинку-душу в полынью озера.
Попала она в капюшон меховой порки духа озера сюлюкюна.
А было это все накануне, Крещения, когда вода становиться священной и духам озера необходимо выбраться на берег, иначе они погибнут.
Приземлился орел на лед Байкала, а духи у проруби сидят, в карты играют,
Не бояться они не живых ни мертвых, и даже шаманов.
Все они разные: Один дух словно рыба – сом весь тиной покрытый, другой большой мерзкий слизняк, третий полу-рак,полу-жаба.
-Выиграй, если сможешь, душу охотника, - предложил один из них, похожий на мерзкого слизняка.
- Садись, садись Айтал. Не признал меня? А семьдесят зим назад я предсказал тебе судьбу светлого шамана.- Сказал четвёртый дух из прозрачного чистейшего льда, внутри которого вмерз младенец.
- Отдай мне украденную душу.
-Выиграй!
Обернулся, орел-душа шаманом, а один из сюрюкюнов уже карты раздает.
Лед на священном озере такой прозрачный, что дно видно, где сундуки с сокровищами сюлюкюнов лежат.
А за многие версты от Байкала сидят родичи охотника, боятся дров в очаг подбросить, потревожить шамана. Все мужчины постятся, ни куска мяса, ни капли жира, так шамана боятся.
Пять дней сидели на берегу и играли в карты духи озера и шаман, до самого Крещения. Выиграл великий светлый лекарь у нечисти. Потому, что не только умный был, но и хитрый. Разделился шаман на пять фантомов: один играл с сюрюкюнами, другие у каждого духа за спиной стояли, карты смотрели.
Предлагали Айтал ойууну сокровища со дна озера с разбитых кораблей, но отказался светлый колдун. Сдосады прыгнули чудища водяные в прорубь, а душу охотника, превращенную в кусок льда, вернули. Проглотил орел-шаман льдинку, и полетел в родное стойбище.
Замолчал хомуз, это душа шамана вернулась в тело. Молодой ученик помог шаману подняться со шкур .
Подошел, говорящий с духами, к спящему охотнику, и, душу, словно леденец положил в рот больного.
А когда душа растаяла в теле, застонал не знающий промаха охотник, очнулся, и видит: сидят и пьют чай его сородичи и шаман, а у него Сэргэха, сил нет не то, что со шкур встать, руку поднять не может.
Попив чай, прогнал шаман всех и завел бубен шамана ритм тигра - дающего силу, шесть быстрых ударов.
И с каждым ударом бубна прибавлялось сил у охотника, к концу лечения стал он прежним: молодым и крепким мужчиной.
А шаман будто постарел на тысячу лет, словно отдал все свои будущие года охотнику.
Шаркая ногами, опираясь на руку помощника побрел он в свой чум.
Он вернулся в свой холодный дом, не зажигая