стряпали. Ленне не оставалось ничего другого, как со вздохом поклониться своему господину, приняв от того не слишком-то увесистый кошель с золотом - старым верным солдатам не принято платить излишне щедро.

Об этом-то и размышлял невеселый Ленне, опираясь на узорчатый комод - боль в ноге донимала все сильнее. Так как ему предстоит сыграть важную роль в этой короткой истории, остановимся чуть подробнее на его внешности, ведь сообщать о герое лишь то, что он был молод и хром - непростительное упущение.

Итак, Ленне не исполнилось и тридцати лет, точного возраста своего он не знал, потому как родился в большой и бедной семье, где мать не всегда могла вспомнить, как нарекли того или иного сына, тем более, что все они были до крайности похожи друг на друга: невысокие, белобрысые и веснушчатые. До того, как охрометь, Ленне славился ловкостью - чуть косолапая походка верно указывала на редкую устойчивость, и иногда его, ради шутки, на спор просили пройти по натянутой между столбами веревке, что он с успехом и проделывал, приговаривая, мол, лучше бы ему странствовать с бродячим цирком, раз уж ничем другим он не занимается, получив место в королевских войсках.

Многие считали Ленне простаком из-за его открытого, курносого лица, да и образования он толком не получил, в чем признавался прямо, едва завидев перо и бумагу, или хуже того - книгу. Однако природный ум часто подсказывал ему решения, удивлявшие своей верностью даже видавших виды людей. Глаза у хромого были грустными и внимательными - верный признак человека, знавшего много разочарований, смирившегося, но все еще неравнодушного.

Вот и в ту ночь, заслышав странный шум поблизости, за стеной, Ленне, несмотря на боль, отправился на поиски его источника, нехотя покинув свой тихий угол, из которого было так удобно наблюдать за суетой, царившей в разгромленных королевских покоях.

Небольшая дверца вела в какую-то комнатушку, за которой нашлась еще одна - маленькая, но нарядно убранная. Там какой-то солдат, хмельной и полураздетый, таскал за волосы девчонку, которая не издавала ни звука, но брыкалась, словно припадочная. Ночная рубашка на ней была изодрана в лохмотья, и догадаться о том, что предшествовало происходящему, было несложно - лицо солдата заливала кровь из рассеченной брови. Девица, защищая свою честь, исхитрилась его приложить какой-то вазой или статуэткой, за что сейчас и расплачивалась. Шум от этой странной безмолвной возни и услышал Ленне.

-Отпусти девку, - сказал он, устало рассматривая девушку, показавшуюся ему в то время едва ли не подростком. - На что она тебе сдалась?

-Это шлюха принца! - пропыхтел тот, все еще пытаясь прижать девушку к стене. - Раз ему пригодилась, то и мне пригодится.

Ленне вновь почудилось что-то странное в том, как беззвучно открывает рот задыхающаяся, обессилевшая девушка.

-Да она же немая! -  сообразил он. -  Убогую-то зачем обижать?

-Немая или глухая - какая разница? - солдат отмахнулся. - То, что я начал, надобно закончить, а с этой подстилки причитается вдвойне за то, что она меня ударила!

Позже Ленне и сам не мог сказать, отчего поступил именно так, а не иначе, однако через несколько минут он уже волок девчонку за собой по коридорам, накинув на нее свой плащ.

-Нечего тебе здесь делать, - бормотал он, оглядываясь. Девочка, и впрямь оказавшаяся совсем юной, шла за ним, запинаясь и морщась от боли. У нее был разбит нос, один глаз начинал заплывать, и рот открывался все так же беззвучно, словно у рыбы, выброшенной на берег. Никто бы не смог сказать, красива она или нет - просто до смерти испуганное избитое существо, неспособное позвать на помощь.

Да и кто бы ее спас? Ленне уже знал от солдата, получившего пару затрещин, что немую принц Эрик подобрал накануне где-то на берегу моря, посчитав, что из этого может получиться забавное приключение. Служанки судачили,  что девочка не в своем уме, и его высочество поступил грешно, решив позабавиться с блаженной, которая и на ногах-то стоять не может. Но принц никого не слушал: ему показалось, что его находка может стать чем-то вроде милой зверушки - обезьянки или собачки. Собирался ли принц при этом забавляться с девочкой в постели - кто знает. Солдат был уверен, что именно для этого немую поселили в соседней комнате, а вот Ленне хотелось верить, что Эрик не стал бы развлекаться подобным образом. В отличие от тех, кто сейчас торжествовал во дворце, хромой не испытывал к принцу ненависти и полагал, что Эрик попросту не успел повзрослеть в положенный ему срок - слишком рано он лишился родителей и слишком плохо за юным принцем приглядывали те, кому это полагалось.

Морская ведьма

Выйдя к хозяйственным постройкам, Ленне с трудом нашел конюха, спрятавшегося от страха на сеновале. Тот, дрожа и кланяясь, подал какую-то клячу, и хромой, усадив девочку себе за спину, покинул дворец, сотрясаемый ночным грабежом и разгулом.

-Пусть сегодня веселятся те, кому еще не надоело резать глотки, - проворчал он, не зная, что еще сказать. Девочка позади него тряслась как в лихорадке, но успокаивать испуганных детишек Ленне не умел.

Дом, где жил хромой последние пару лет, располагался на отшибе, неподалеку от песчаной косы, очертания которой менялись от шторма к шторму. От северного ветра его защищал небольшой холм, поросший соснами, но шум холодного, свинцово-серого моря был слышен и днем, и ночью, а в непогоду казалось, будто огромный молот бьет по наковальне - так яростно обрушивались волны на берег.

Часть дороги, которую той ночью выбрал Ленне для того, чтобы вернуться к очагу старой Рутко, пролегала вдоль самой кромки воды. Но погода стояла тихая, и хромой решил сократить путь, чтобы девочка не успела замерзнуть и, вдобавок ко всем своим несчастьям, еще и простудиться.

Плохое предчувствие охватило его, когда лошадь зафыркала и начала пятиться, не слушая окриков.

-Все разбойники нынче должны быть у дворца, - сказал Ленне вслух для того, чтобы успокоить немую, вцепившуюся в него, словно от этого зависела сейчас ее жизнь. - Здесь тихие места, не бойся.

Однако и сам он испытывал тревогу, а своим предчувствиям Ленне привык доверять.

Что-то большое заплескалось у самого берега, словно крупная рыба решила порезвиться при свете луны. Плеск становился все громче, нечто округлое и темное выныривало и погружалось в воду. Ленне всмотрелся в темную воду, нащупывая рукоять меча  - он не знал, с чем имеет дело, однако чуял беду.

-Эй, русалка! - раздался низкий хриплый голос над водой. - Русалка, ты слышишь меня?

Девочка застонала от страха, и Ленне, будучи человеком прямым, подал