— А ты попробуй, — небрежно мазнув тыльной стороной ладони по подбородку, предложил Чонин и недобро усмехнулся. — Я по-любому тебя урою. Чтобы спокойнее было.
— По-моему, у тебя резко меняются планы, когда я работаю губами над твоим членом.
У Чонина сразу лицо застыло, а после он кинулся на Криса с кулаками.
— Ох ты, мой горячий мальчик… — Крис с хохотом повалился спиной в грязь, обеими руками сжал бока Чонина и перевернулся, притапливая Чонина в грязи. — Сколько страсти-то…
Кулак Чонина встретился с его челюстью, и теперь смеялся уже Чонин, тыча его носом в грязюку.
— Вот паскуда… — Крису удалось-таки отпихнуть Чонина в сторонку и тоже приложить кулаком. — Может, хватит уже? Да, я хочу тебя, доволен? Всегда хотел. И гореть мне за это в аду, но я ничего не могу поделать. Я на себя сам в зеркало смотреть не мог тогда. Ты же был совсем ребёнком! Я только ради тебя…
— А меня ты спросил?! — Чонин чуть ли не прожигал ненавидящим взглядом его лицо.
— О чём? Ты же был ребёнком! Но, чёрт возьми, тебе уже не восемнадцать, а я хочу тебя ещё сильнее. Чонин, давай просто…
Они снова покатились по грязи, обмениваясь ударами. Уже вяло, но всё-таки. Затихли через пять минут. Крис медленно отвёл тонкую прядь у Чонина со лба, потёрся губами о подбородок с ямочкой и поцеловал. Хрипло застонал, ощутив прикосновение к волосам на затылке. Чонин сгрёб волосы безжалостно в кулак и резко потянул, заставив Криса запрокинуть голову. Вцепился зубами в шею, оставляя метку.
Они нетерпеливо обнимали друг друга грязными руками, задыхаясь, целовались опять, пока по дороге неслись патрульные машины и искали их. Торопливо водили пальцами по свежим синякам и ссадинам, заставляя друг друга стонать то от боли, то от наслаждения. Сдирали обрывки одежды, стремясь стать ближе, ещё ближе, когда кожей к коже, чтобы даже ток крови ощущать.
Крис согревал неровным дыханием шею Чонина, а тот опирался на выпрямленные руки. Узкие бёдра с силой вжимались в тело Криса на каждом толчке, пока Крис пытался целовать Чонина и уговаривал не сдерживаться срывающимся голосом. Цеплялся за жёсткие плечи, проходясь пальцами по синякам, и подставлялся, чтобы Чонину проще было вколачивать его в мягкую землю, приближая обоих к желанному финалу.
Крис слизнул каплю крови с подбородка Чонина и притянул его к себе. Оба дрожали и бессмысленно трогали друг друга руками и губами. Тяжёлое дыхание оставалось хриплым и сбитым.
Немного отдышавшись, Крис растерянно перебирал пальцами спутанные волосы Чонина и проводил разбитыми костяшками по твёрдо очерченным скулам, любуясь своим горячим мальчиком.
Тёмные глаза загадочно мерцали под густыми ресницами, когда Чонин смотрел на него. Сейчас, после оргазма, он казался чистым и спокойным, невинным, словно ангел, умиротворённым. Таким, каким Крис видел его очень редко. После того… После.
— Чонин…
Закончилось всё банально, тем не менее.
Очухавшись, Крис обнаружил рядом булыжник, которым Чонин огрел его по голове. Самого Чонина, разумеется, и след простыл.
Некоторые вещи в этом мире не менялись. И у Чонина по-прежнему имелся запасной план на все случаи жизни: когда что-то не так или что-то смущает, или не вписывается в привычные рамки, пора рвать когти.
— Найду и прикончу, — твёрдо пообещал себе Крис в тысячный раз. Знал наверняка, что будет по-другому, но всё равно твердил, что именно найдёт и прикончит. Или снова получит камнем по башке. Не в первый раз. Он сильнее, он умнее, но Чонин всё равно всегда умел вить из него верёвки. И умел его бросать, как никто. Но не по его ли вине один восемнадцатилетний мальчишка разучился верить?
Крис опоздал почти на восемь лет. Но, главное, успеть сказать важные слова.
Всего три.
И так сказать, чтобы Чонин поверил наконец.
Вот эта ночь!
Мы встретимся в полной темноте.
И ты поймёшь, есть лишь я и ты!
Вот этот бой!
Последняя битва расставит точки над “i”,
Я всё сделаю правильно.
Ты готов говорить начистоту?
И карты раскрыть?
Ты готов говорить начистоту?
Я готов, я готов раскрыть карты!
Лицом к лицу!