его шее под капель чистых нот фортепиано.

— Это значит, что мы… — Продолжить фразу ему помешал Чонин поцелуем.

— Это значит, что тебе надо чувствовать и не надо бояться. — Чонин не отводил серьёзного взгляда и подушечкой большого пальца поглаживал кожу над правым уголком рта. Бэкхён грелся жаром ладони и искал в глазах Чонина призрачное подтверждение недавним словам.

— У тебя жена…

— Была. Уже нет.

— И ребёнок ещё.

— Ребёнок-то чем тебе не угодил? Меня вполне хватит на тебя, работу и ребёнка. И ребёнок — это весомый плюс к ответственности. Не лишай себя этой возможности. Ты говорил, что я тебе нравлюсь. Соврал?

Бэкхён помотал головой. Не соврал. Чонин ему в самом деле нравился. С Чонином было уютно, надёжно и как за каменной стеной. Просыпаться с ним вместе Бэкхёну тоже нравилось. Даже нравилось подпихивать подушку под спину, чтобы Чонин спал в безопасной для него позе. Нравилось, что одиночество таяло в тенях, нравилось, когда дёргали за пояс халата, притягивали ближе к горячему, обнимали и воровали поцелуи. Нравилось, что Чонин не позволял ему унывать, а он сам не позволял Чонину забыть о реальности.

Неделя вместе казалась Бэкхёну не сном и не сказкой, но чем-то волшебным и ярким. Порой они с Чонином собачились из-за ерунды, и Бэкхён выл от несочетаемости собственной расхлябанности и педантичности Чонина.

— Я — натура творческая! Мне можно!

— А я тогда кто? — возмущался Чонин.

— Мутант какой-то…

Но всякая склока непременно заканчивалась взрывом смеха, а после Чонин читал статьи Бэкхёна и издевался над ним в шутку. Бэкхён кипятился, рвал и метал, пока не оказывался в крепких объятиях и не начинал чувствовать себя в гармонии со вселенной. Потому что Чонин мало-помалу вытягивал из него застаревший страх и питал новыми силами.

На звонок Чанмина Бэкхён ответил без тени трепета, хотя подходящую тему для статьи так и не придумал: рассудил, что заказов у него вполне хватает, а жопу рвать и высасывать из пальца сенсацию, дабы доказать состоятельность колонки — глупо. Они же не “жёлтая” пресса. В конце концов, статьи Бэкхён испытал и проверил на Чонине, а целевая аудитория журнала ограничена. Если уж руководство не может оценить работу Бэкхёна по достоинству, то это не вина Бэкхёна.

— У нас есть сдвиги, — бодро начал Чанмин, не утруждая себя приветствием. — Решили одобрить одну из статеек о тебе и твоей личности. Приподнять завесу тайны, так сказать. Придёшь на интервью?

Бэкхён покосился на часы и осторожно прикрыл дверь спальни, где ещё смотрел сны Чонин.

— К чёрту. Я не буду давать никакого интервью. Пусть пишут домыслы.

— Но читателям будет интересно. Они тебя любят. Они интересуются. Постоянно же заваливают вопросами и гадают, кто же ты такой на самом деле. Разве тебе самому не выгодно убедить их в истине?

— Неа. — Бэкхён шлёпнулся на диван и вытянул ноги в пушистых тапочках. — Сам посуди — ты же опытный редактор и знаешь всю кухню. Читателям насрать на правду обо мне. Их правда ни разу не интересует. И наплевать, любят они меня или ненавидят. Им не правда нужна. Им нужны их собственные фантазии и домыслы. Сам знаешь, люди верят в то, во что верить хотят. Им доставляют удовольствие их собственные заблуждения и фантазии. Зачем их рушить? Помнишь тот наш разговор о доказательствах? Ты же опроверг все варианты, какие я мог тебе предложить. То же самое будет и тут. Какой бы чистой ни была правда обо мне, читатели всё равно будут верить не в эту правду, а в их собственную, в удобную им правду. Не следует прикасаться к идолам…

— …позолота остаётся на пальцах, — фыркнул Чанмин. — Наконец-то. Рад, что ты перестал бояться и посмотрел на всё под правильным углом. Иди против ветра, Бэкхён-и. В общем, в номере будет статья о тебе. В твоей колонке. Когда статья будет готова, ты возьмёшь на себя заголовок и напишешь реакцию. Ещё добавишь ответы на вопросы читателей по поводу твоей последней статьи. Договорились?

— Как скажешь.

— Тогда отдыхай, но будь на связи. Сходи куда-нибудь, развейся, найди себе кого-нибудь. Или уже нашёл?

— Так заметно?

— Есть немного. Он у тебя идеальный? — ядовито хихикнул Чанмин.

— Совсем нет. — Бэкхён устроился с максимальным удобством и улыбнулся прикрытой двери в спальню. — Но это неважно, потому что он идеальный именно для меня. И ты прав, наверное. Оно стоит того, чтобы идти против ветра и учиться быть вместе. Потому что мир теряет свой смысл, если тебе не с кем его разделить…

Бэкхён осёкся, потому что со стороны ванной внезапно проревело так, словно кто-то дунул в задницу слону.

— Господи! Ну это же невыносимо! Чёртовы трубы! Чонин, просыпайся! Я теперь буду у тебя жить! Не обсуждается. Забери меня из этого чистилища! И мне плевать на твоих соседей. Пусть хоть как на нас косятся!