Litvek - онлайн библиотека >> Александр Сергеевич Пушкин >> Публицистика и др. >> А.С. Пушкин. Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 7 >> страница 165
почувствовать в стихах точную гармонию,
Показал силу слова, помещенного на должном месте,
И подчинил музу правилам долга.
Исправленный этим мудрым писателем, язык
Перестал являть разборчивому уху что-либо грубое.
Строфы научились литься с изяществом,
И один стих не дерзал более вторгаться в другой.
(Франц.)
(обратно)

8

В последнее время я много думал о Мэри Дёфф. Как это странно что я был так безгранично предан и так глубоко привязан к этой девушке, в возрасте, когда я не мог не только испытывать страсть, но даже понять значение этого слова. И однако же это была страсть! Моя мать имела обыкновение смеяться над этой детской любовью; и много лет спустя, — когда мне было, примерно, лет шестнадцать, — она мне сказала однажды: «Ах, Байрон, я получила письмо из Эдинбурга, от мисс Аберкромби; ваша бывшая любовь, Мэри Дёфф, вышла замуж за господина С.» И что же я ей ответил? Я не могу постичь и объяснить то чувство, которое мною овладело в это мгновение. Со мною почти сделались судороги; моя мать была так этим встревожена, что потом, когда я оправился, она упорно избегала заговаривать со мной на эту тему, довольствуясь беседой об этом со своими приятельницами. И сейчас я спрашиваю себя, что бы эго значило? Я не виделся с нею больше с тех пор, когда, вследствие проступка ее матери в Абердине, она поселилась у своей бабушки в Банфе; мы оба были тогда детьми. Я пятьдесят раз с тех пор влюблялся; и тем не менее я помню всё то, о чем мы говорили, помню наши ласки, ее черты, мое волнение, бессонницы и то, как я мучил горничную моей матери, заставляя ее писать Мэри письма от моего имени; и она в конце концов уступала, чтобы меня успокоить. Бедняжка считала меня сумасшедшим, я так как я в ту пору еще не умел как следует писать, она была моим секретарем. Я припоминаю также наши прогулки и то блаженство, которое я испытывал, сидя около Мэри в ее детской, в доме, где она жила, около Пленстоуна, в Абердине, в то время как ее маленькая сестра играла в куклы, а мы с серьезностью, на свой лад, ухаживали друг за другом.

Но как же это чувство могло пробудиться во мне так рано? Какова была причина и источник этого? И в ту пору, и несколько лет спустя я не имел никакого понятия о различии полов. И тем не менее, мои страдания, моя любовь к этой маленькой девочке были так сильны, что на меня находит иногда сомнение: любил ли я по-настоящему когда-либо с тех пор? Как бы то ни было, известие о ее замужестве как громом меня поразило. Я чуть не задохнулся, к великому ужасу моей матери и к неверию почти всех остальных. Это необычайное явление в моей жизни (ведь мне еще не было тогда полных восьми лет) заставило меня задуматься, и разрешение его будет меня мучить до конца моих дней. С некоторого времени, — сам не знаю почему, — воспоминание о Мэри (не чувство к ней) вновь пробудилось во мне с большей силой, чем когда-либо. Я хотел бы знать, помнит ли она обо всем этом как и вообще обо мне? И вспоминает ли, как жалела когда-то свою сестренку Эллен за то, что у той не было тоже своего поклонника? Какой очаровательный образ ее сохранился в моей душе! Ее каштановые волосы, ласковые светло-карие глаза — всё, вплоть до ее костюма! Я был бы поистине несчастен, если бы увидел ее теперь. Действительность, как бы ни была она прекрасна, разрушила бы или, по меньшей мере, замутила бы черты восхитительной Пери, которою она тогда являлась и которая продолжает еще жить во мне, хотя с тех пор прошло более шестнадцати лет: ибо мне сейчас двадцать пять лет и несколько месяцев. (Франц.)

(обратно)

9

Братья мои, песенники,
Сердце, любовь, это — химеры.
В ваших песенках
Изображайте как старый обман
Эти добродетели,
Которых больше нет
Любовь умерла во Франции.
Это
Покойник,
Умерший от слишком хорошей жизни!
. . . . . . . . . . . . .
А все эти дурачки,
Что сочиняют мадригалы,
Предполагают у наших дам
Сердца,
Добрые нравы,
Добродетели, души!
И наполняют пламенем
Наших почти угасших любовников —
Этих сластолюбивых
Марионеток. (Франц.)
(обратно)

10

Жил король в Ивето,
Мало известный в истории;
Он вставал поздно, ложился рано,
Проводил дни в попойках.
И был увенчан Жанетою
Простым ночным колпаком и пр.
(Франц.)
(обратно)

11

Ваши розовые кусты — в моих садах,
И на них скоро появятся цветы, —
Сладостный приют, где я сам себе хозяин!
Я отказываюсь от суетных лавров,
Которые слишком, быть может, любил в Париже.
Я слишком исколол себе руки
Шипами, которые выросли на них. (Франц.)
(обратно)

12

Я перестаю ценить Овидия,
Когда он в вялых стихах
Поет мне, пресный и плаксивый,
Тягучие жалобы. (Франц.)
(обратно)

13

Эно и Икаэль.


Т р а г е д и я


Действующие лица


П р и н ц    Э н о

П р и н ц е с с а    И к а э л ь, возлюбленная принца Эно

А б б а т    П е к ю, соперник принца Эно

И к с, стража принца Эно

И г р е к, стража принца Эно

3 е д, стража принца Эно


Сцена единственная

Принц Эно, принцесса Икаэль, аббат Пекю, стража.


Э н о


Аббат, уступите.


А б б а т


Чорт!


Э н о (налагая руку на секиру)


У меня секира!


И к а э л ь (бросаясь в объятия Эно)


Икаэль любит Эно (они нежно обнимаются)


Э н о (с живостью обернувшись)


Пекю остался? Икс, Игрек, Зед! Возьмите аббата и бросьте его в окошко. (Франц.)

(обратно)

14

1. Не может быть, чтобы людям со временем не стала ясна смешная жестокость войны, так же, как им стало ясно рабство, королевская власть и т. п… Они убедятся, что наше предназначение есть, пить и быть свободными.

2. Так как конституции, — которые являются крупным шагом вперед человеческой мысли, шагом, который не будет единственным, — необходимо стремятся к сокращению численности войск, ибо принцип вооруженной силы прямо противоположен всякой конституционной идее, то возможно, что менее чем через 100 лет не будет уже постоянной армии.

3. Что касается великих страстей и великих воинских талантов, для этого останется гильотина, ибо общество вовсе не склонно любоваться великими замыслами