Михаил Немченко, Лариса Немченко ЗОНА ПРОСЛУШИВАНИЯ

— Входим в зону, — прозвучал в стереофоне баритон вахтенного робота. Беру курс на капкан Г-89.

— Нет, нет, давай сначала к Д-117, - подняв голову от доски, произнес оператор.

— Это нерационально, — возразил робот. — Д-117 от нас сейчас почти втрое дальше, чем Г-89. И исходя из рассчитанного мной оптимального варианта маршрута…

— Ну-ну, не будь мелочным, Луч. — Оператор поморщился. — Подумаешь, лишние полчаса полета… Если бы ты был человеком, тебе бы тоже захотелось поскорей узнать, что там записал Д-117.

— Молодым человеком, — вставил капитан из своего кресла. — Обрати внимание, Луч: мне, старику, это тоже любопытно, однако я дисциплинированно согласен подождать, пока ты доставишь нас к Д- 117 в порядке очереди.

— Мы подойдем к капкану Д-117 со стороны нулевого сектора орбиты Плутона после осмотра капканов серии Г, — солидно проговорил робот. — По моим расчетам, это произойдет через восемь часов.

— Ну, что за упрямец! — Нажатием кнопки выключив свои фигуры, оператор поднялся с кресла и шагнул к стенке, за которой нес вахту Луч. — Тебе, кажется, ясно сказали: сверни сначала к Д-117. Ничего не сделается, если ты раз в жизни нарушишь свои безошибочные расчеты. И довольно пререканий!

— Моя система мгновенного повиновения настроена на голос капитана, напомнил робот. — Беспрекословное подчинение вам предусмотрено лишь в его отсутствие.

— Ладно, Луч, уж так и быть, сделаем ему поблажку, — махнул рукой капитан. — Раз уж нашему юному другу так не терпится сорвать покров с тайны…

— Хорошо, я меняю курс, — с готовностью, хотя и без особого энтузиазма откликнулся голос в стереофоне.

Корабль чуть дрогнул, — это заработали скрытые в корме гамма-рули.

— Садись, — капитан кивнул оператору на кресло. — Как раз успеем доиграть партию до высадки на твоем долгожданном Д-117.

Они снова углубились в игру. Со стороны можно было подумать, что оба просто наблюдают за перипетиями борьбы на 196- клеточной доске-панели, где все ходы делали сами фигуры. Они передвигались, словно живые, эти предводительствуемые офицерами отряды маленьких воинов из черного и белого пластикона, внешне мало чем отличающиеся от своих прототипов из старинных шахмат.

Каждая фигура действовала согласно заложенной в нее программе, которая предусматривала нанесение противнику максимально возможного урона, — при условии, однако, постоянной заботы о самосохранении. Из-за этой запрограммированной осторожности боевые единицы придерживались в основном выжидательной тактики, и, чтобы привести этих эгоистов к победе, игрокам требовалось не меньше проницательности, изворотливости и силы воли, чем полководцам древних армий. Не спуская глаз с поля боя, они то и дело нажимали клавиши корректирующе-повелевающего устройства, вводя в миниатюрные электронные извилины своих ратников живительные дозы оперативно-тактических указаний и военных хитростей.

Кибершахматы — так называлось это самое популярное в двадцать втором веке фехтование умов — единственный вид спорта, в котором люди этого давно забывшего войны столетия могли проявить свои рудиментарные стратегические таланты. И для полноты древневоенного колорита игрокам в соответствии с их квалификацией присваивались звания — от сержанта до почти недостижимого фельдмаршала…

Оператор был майором. Но на этот раз он руководил своими пластиконовыми отрядами явно не на майорском уровне: главные его мысли были далеко от доски. Он думал о тайне, к которой приближался сейчас корабль. Пролетевшей сквозь бездонные пространства тайне из двадцатого века, об окончании расшифровки которой просигналил на базу два месяца назад капкан Д-117. Много записей предстояло им сиять в нынешнем рейсе, но ни одна не вызывала у оператора такого острого интереса, как эта. Неведомое открытие, так и оставшееся загадкой, — что и говорить, нечасто приходилось мыслеловам иметь дело со столь необычайными заданиями.

Мыслеловы… Если бы Вишнякову и Герсту, впервые обнаружившим и расшифровавшим волновое излучение мозга, сказали, что девяносто лет спустя люди будут читать мысли давно ушедших поколений, — они бы, вероятно, сочли это шуткой. Собственно, о том, что нейроизлучения всех обитателей планеты уходят сквозь атмосферу в космос и там, в вакууме, распространяются, практически не затухая, — знали и тогда. Но даже самым отчаянным фантастам было ясно, что никто и никогда не сможет догнать этот гигантский мыслеархив веков, уносящийся со скоростью света все дальше в пучины пространства.

А потом появилась статья Трайчо Дланева «К вопросу об эффекте нейроэха». Коротенькая, промелькнувшая сначала почти незамеченной статья, из которой, как дерево из семечка, выросли тончайшие современные методы обнаружения, записи и расшифровки бесконечно слабых «обратных» нейроволн, отраженных от звезд. На окраинах Солнечной системы, вдали от всяких помех, гроздьями повисли в пустоте тысячи капканов — как сокращенно стали называть космические аппараты кибернетического аккумулирования нейроизлучений.

И прошлое заговорило! Внятно заговорило ошеломляюще откровенным языком своих самых потаенных мыслей, возрожденных из небытия. Вот тогда и появилась на Земле новая профессия — мыслеловы.

Разумеется, так их именовали в просторечии. Официальное название звучало куда более прозаично:

«Служба космической нейрозаписи». Да и сами подчиненные строгому графику рейсы кораблей Службы в Зону Прослушивания выглядели внешне почти буднично, распадаясь на ряд сугубо технических операций.

Первой заботой каждый раз был выбор звезды-отражателя с подходящим хронодиапазонным коэффициентом. Потом начинались кропотливые поиски нужных нейроволн и настройка капканов на их запись. И хотя само «стенографирование» велось автоматически, мыслеловам приходилось еще частенько навещать каждый капкан для всяческих осмотров и коррекций. Они требовали самого тщательного ухода, эти всеслышащие уши человечества, обращенные к былому.

А потом, нередко через много лет после начала записи, капкан сигналил о ее завершении, и тогда экипаж корабля, отправлявшегося в очередной рабочий рейс, получал задание снять и доставить на Землю драгоценные стотерритовые катушки, к которым никто до этого момента не имел права прикасаться. Причем снимавшим разрешалось при желании ознакомиться с выдержками из записанного. Что они первым делом и сделают сейчас на Д-117…

— Ну как, может, капитулируем? — Капитан кивнул на левый фланг, где кибервоины оператора довольно беспорядочно