Сергей Яковенко Ненужный

Пролог

Лето в тот год сворачивалось рано. Всего неделю назад стояла жара, и от мошкары не было спасения, а уже в последнюю неделю августа на Хартын-Алынью упали первые заморозки. Для промысловика это значило только одно: пора снаряжать лодку и выходить по открытой воде в тайгу, чтобы успеть подготовить зимовья, пока Енисей не встал на зиму.

Андрей с говорящей фамилией Ненужный был хоть и молодым, но опытным соболятником. Позади — шесть удачных сезонов. За эти годы промысел превратился в единственный способ заработка. Труд тяжелый, но променять его на что-либо другое было уже невмочь. Зацепила, заворожила тайга. Увела и влюбила в себя, будто ведьма. И спасу не было ему от тех тягучих летних месяцев, когда приходилось справляться по домашнему хозяйству и заниматься подготовкой к новому сезону.

И баба, вроде, есть. Но жизнь полной грудью удавалось вдохнуть лишь в одиночестве. И не плохая ведь баба! Верная, хозяйственная, принципиальная. Для промысловика, уходящего на полгода, иной и не надо. С детьми, правда вот, не выходит. Не дал Бог пока. Но ни он, ни она веры не теряли. Ждали, любили, что было времени и сил, надеялись.

Андрей глубоко в душе подозревал, что и не нужны ему особо эти дети. Бабе вот только тоскливо одной всю зиму. Тяжко. Вот ей бы не помешала пара-тройка крикливых и сопливых.

Потому первые заморозки были, как спасение. Как колокольный звон, отрывающий от муторошного, гнетущего сна. Первый звоночек, указывающий на то, что пора готовиться к настоящему промыслу. Пора выезжать на свой участок, завозить провизию в зимовья, чтобы в сентябре вернуться и остаться уже до весны.

Завтра в утро надо было выходить на реку. За окнами стемнело. Лодка подлатана и проверена. Вся провизия упакована, поняга собрана. Андрей уже заканчивал со снаряжением, когда услышал на крыльце знакомые шаги. За седьмой год совместной жизни ее шаги он не спутал бы ни с чьими другими. Анна вошла, в доме сразу же повисла необъяснимая тревога. Лицо ее и поза подсказывали, что случилось что-то неладное.

— Чего там? — не выдержал Андрей тягостного молчания жены.

Она была запыхавшейся и тяжело дышала.

— Да говори уже! Не томи!

— Там к тебе эти… — она махнула рукой через плечо, — Крутые какие-то. На джипе.

— Какие крутые? — не понял Андрей и тревога усилилась. В ответ жена только пожала плечами и отерла ладони о фартук.

Не хватало еще незваных гостей перед самым выходом. На джипах в здешних краях ездят либо бандиты, либо инспектора из охотнадзора. Ни от тех, ни от других хорошего ждать было нечего. Ненужный отставил в сторону понягу и вышел во двор. Сквозь щели дощатого забора виднелся голубоватый свет ярких фар. Автомобиль мерно урчал не заглушенным двигателем.

Распахнулась передняя пассажирская дверь и из-под нее на пока еще зеленую траву ступила миниатюрная женская нога в красной туфле на высоком каблуке. Андрей даже хрюкнул от удивления. В их селе такие ноги, да еще и в такой обуви, наверное, и не ходили никогда. Наружу вышла блондинка в бежевом плаще. Ее губы сияли ярко-красной помадой, а кожа на лице напоминала теплый воск. Девушка неуклюже ступала по неровной целине, при этом неотрывно всматривалась в лицо Андрея. Слепящий свет фар не позволял в полной мере разглядеть гостью, но чем ближе та подходила, тем крепла уверенность, что это именно она. Та, о ком Ненужный всеми силами старался не думать все последние годы.

— Боже, я тебя не узнала, — она залилась незлым, веселым смехом, — Такой дядька солидный. Борода! Привет, Андрюш.

Она подошла вплотную и чмокнула его в щеку.

— Привет, — бросил промысловик, стараясь, чтобы это слово прозвучало как можно тише. Обернулся через плечо и заметил, что на крыльце стоит Анна. Она внимательно изучала гостью, высоко вскинув подбородок.

— Твоя? — шепотом спросила блондинка и заговорщицки улыбнулась.

— Чего надо?

— Ужас. Ты не меняешься, Ненужный. Ты что, даже в дом не пригласишь?

— Некогда гостей принимать. Че надо? — он говорил тихо и быстро.

Девушка, наконец, стерла с лица натянутую улыбку и Андрею даже показалось, что выражение сменилось на виноватое. Она огляделась вокруг, вздохнула и сказала:

— Приехала сказать, что у нас с тобой есть сын.

В одно мгновение по телу прокатилась волна жара, но внешне он этого не выказал. Лишь бросил короткий взгляд на урчащий внедорожник и до боли стиснул зубы.

— Всё?

— Ты даже не спросишь, как его зовут?

Андрей снова обернулся. На этот раз на крыльце уже никого не было.

— Как?

— Пашка, — девушка улыбнулась.

— Хорошее имя. Поздравляю. Что-то еще?

Она сунула руки в карманы плаща и сощурила глаза, всматриваясь вдаль, в темноту. Туда, где шли тяжелым потоком черные воды Енисея. Затем склонила голову набок и отчеканила:

— Мне уехать надо. За границу. Замуж выхожу. Сына оставить не с кем. Ты — отец. Так что, вот…

От такой наглости Андрей оторопел.

— Ты охренела, что ли?

— Ты тон-то выбирай!

— А ты головой-то думай, что говоришь!

— Я уже и без твоих подсказок все обдумала. Уеду, обоснуюсь, потом за Пашкой вернусь. Не облезешь, если год-другой за собственным сыном присмотришь.

— За чьим сыном? Я его в глаза не видел! Не знал даже, что у тебя ребенок! С чего ты вдруг решила, что он вообще мой?

— У нас ребенок, Ненужный! Не у меня, а у нас! Если говорю, значит знаю. У меня тогда кроме тебя никого не было…

— Конечно, не было! — перебил ее Андрей, — Потому, наверное, и ушла из дому!

— Не язви! Оправдываться перед тобой не собираюсь. И обсуждать ничего не буду. Сын твой, вот и воспитывай.

Она обернулась к автомобилю и выкрикнула:

— Павел, подойди!

Из внедорожника никто не вышел. Она снова позвала. Щелкнул замок, приоткрылась задняя дверца.

— Пошла вон отсюда, — сквозь зубы процедил Ненужный.

Девушка на его слова никак не отреагировала, а только прикрикнула:

— Ну, долго ты? Вылезай!

Андрей схватил ее за плечо и рывком потащил к машине. Та упиралась, но, все же, шла.

Открылась водительская дверца и на траву выпорхнул худощавый мужик интеллигентного вида. В правой руке его имелось помповое ружье. Он передернул затвор и коротко бросил:

— Эй!

Андрей отпустил блондинку. Та поправила перекошенный плащ, сдула с лица прядь волос и с ненавистью уставилась на отца своего ребенка. Ненужный ничего не сказал. Он молча вернулся во двор и затворил калитку. Немного подумал, сходил в дом за ружьем, зарядил и снова вышел за двор.

Пахло выхлопными газами. Габаритные огни внедорожника мелькали вдалеке. На том месте, где недавно