дети.

Ему многого в жизни недоставало. И он говорил себе – ведь если он позволит себе взять от жизни капельку любви, крошечку привязанности, не опуская при этом своего автомата, беды не произойдет, он не проворонит опасность. И если он на минуту вообразит себя отцом – а иначе он сойдет с ума, потому что накоплено так много, и не передать этого дальше страшно, – так вот, если он хотя бы на минуту не почувствует себя наставником, защитником, главным человеком в жизни ребенка… пусть даже ребенок давно вырос… Да, так ведь это же не значит, что он покинул пост.

Наверное, было именно так.

А потом мы встретились.

Ему было сорок три. Мне – девятнадцать.

10 мая 1987