зазывающий на молитву.

Я выхожу из машины. Что, красного ковра нет?

«Где тебя носило?» — спрашивает Пол Кэрролл.

Прекрасно. Я вхожу внутрь, иду к бару и забиваюсь в угол. Потом договариваюсь с Антоном, менеджером бара, что он будет приносить мне тройную водку с апельсином каждые двадцать минут. Спецзаказ. Я пригубил первую. Затем иду к двери. Давай, сюда неси.

Я проверил постоянных сотрудников у входа: Дэмиен Нунан, Пит Хэй, Стэв, несколько других, которым мне нужно кивнуть. Хорошие ребята. Они улыбаются, но почему?

Потому что это, блин, скучно. Между девятью и одиннадцатью вечера время тянется долго, посетителей лишь несколько человек, желающих, чтобы им продали дешёвые билеты «до половины одиннадцатого»^[1], но все билеты распроданы. Как всегда. В баре мы еще раньше продали две тысячи билетов и наварили на каждом по два фунта сверх стоимости (но не говорите об этом лицензионной службе, поскольку считается, что клуб вмещает 1400 человек, ха-ха!).

Около одиннадцати вечера обстановка меняется. Поднимается суета, беспокойство нагнетается и грозит выйти из-под контроля. Внезапно все начинают бегать и орать, вытаращив глаза. Пабы закрываются, а всем хочется попасть внутрь, прежде чем образуется очередь. Наши вышибалы хорошо работают. Они уже опознали в некоторых типах участников мелких банд. Двое пьяных, получив затрещину, отправляются вон.

«Пока все проходит неплохо», — думаю я, потягивая свою третью порцию. Кто-то спорит по поводу списка приглашённых гостей. Он называет себя братом Барни^[2]. Каждый вечер сюда приходит по пять-шесть братьев-сестёр участников New Order. Парень как следует получает и, как побитая дворняга, бредёт прочь.

Тут всё начинается.

Один из охранников на входе разговаривает с приятелем. Я наблюдаю за ними, но вдруг приятель исчезает. Как сквозь землю проваливается. У меня сразу всплывают в памяти фильмы о Диком Западе, где герою тупо проламывают голову. Негодяи успевают убежать по Уитворт-стрит, до того как нашим парням удаётся что-либо сделать. Охранник заботливо придерживает истекающую кровью голову своего приятеля.

«Джон, Джон!»

Вот дерьмо! Но он поднимается, чувствует себя нормально. Чёрт!

Тут появляется Антон с моим спецзаказом. Я хватаю его за плечо и требую сократить интервал до десяти минут.

Сердце начинает колотиться, но позже успокаивается. Один из старой гвардии Солфорда отказывается платить два фунта, которые нам необходимо получить, чтобы сохранить лицензию. С ним одна очень известная сол форд екая девчонка, всё серьезно. Дэмиен начинает орать, и к нему присоединяются остальные. Чёрт возьми! Внезапно двум парням из одной опасной группировки надоедает, что им отказывают, и они начинают ломиться. Их вышвыривают, но в отместку они принимаются швырять в дверь бутылки. Наш охранник бросается в погоню и, к несчастью для хулиганов, догоняет их на ступеньках зала для игры в пул. Мне потребовалось время, чтобы усвоить, что существует два вида вышибал. Одни — большие и мускулистые, мы все их знаем и любим, а другие — маленькие и шустрые, хорошо развивающие скорость, подобно львам и гепардам.

Но, чёрт побери, хватит уже с меня!

Смотрю на часы. Сорок пять минут одиннадцатого. Пол Кэрролл и Дэмиен ржут как ненормальные, наблюдая, как я уползаю, поджав хвост.

Добро пожаловать в Хасиенду.

Просочившись через знаменитые двери с вырезанным на них номером 51, я вытираю ноги о половичок с номером 51.

Заведение заполнено почти под завязку. Я ощущаю волнение. Всех ли я здесь знаю? Думаю, что да.

Направляюсь к бару. Этот путь кажется мне вечностью, и я уже совсем раскис. Мне снова нужна выпивка. Я иду к своему углу под лестницей, где тусуются управляющие клубом Энг Мэттьюс и Лерой Ричардсон. Я прохожу и наблюдаю за всем этим цирком. Вышибалы ржут над тем, как я сегодня справился с ролью охранника на входе. Уроды. Появляется Стэв, чтобы «присмотреть за мной», как он говорит. На самом деле он хочет немного наркоты. Пол обычно шлёт его на фиг, но я делюсь с ним, и вместе мы смеёмся.

Я начинаю привыкать к обстановке. Эта ночь хороша: нескончаемый поток друзей, знакомых драгдилеров, толпы девчонок. Я в тот период был разведён, но в клубе мне никогда не удавалось как следует «замутить». Похоже, девчонки приходили послушать музыку, а не для того, чтобы найти себе парня. А может, я просто был слишком упорот, чтобы что-то делать.

А вечер в самом разгаре, и я поднимаюсь в кабинку ди-джея. Стучу в дверь. Мне кажется, что проходит целый час. Наконец Грэм Парк впускает меня.

«О, Хуки, привет! Вот тебе кассета», — говорит он и передаёт мне запись.

«Зашибись, запись субботнего концерта с прошлой недели, — думаю я. — Как мило с его стороны», — продолжаю я думать, не зная, что он втихую продаёт их по десять фунтов, зарабатывая на этом от пятисот до тысячи фунтов за вечер. Славный малый. Жаль только, что мы не уличили его раньше.

Так о чём это я? Ах да, дорожки! Я достаю кокс, раскладываю его на столе и погружаюсь в мир безумия. Море рук, свет огней, и всё двигается под низкочастотное «туц-туц-туц». До чего же хорошо жить и быть владельцем Хасиен-ды! А что было до этого, я не могу вспомнить.

Позже я присоединяюсь к парням. С нами мой приятель Трэвис.

«Сбегай и приведи мне тех ребят из Солфорда», — говорю я, и он уходит в чёрный угол ниши. Эти ниши знали все посетители. В каждой тусовались те или иные группировки, а конкретно эту мы называли адом. Если вы зайдёте туда без разрешения, вам двинут в ухо или, если повезёт, просто вытолкнут. Даже я не рискнул бы сунуться туда без Кормака или Твинни. Мои ребята, старая гвардия, находятся во второй нише. Трэвиса уже реально долго нет, и он возвращается с разбитым носом и говорит, что ему здорово влетело.

Теперь я зол и несусь к двери, чтобы найти Пола или Дэ-миена. «Да сколько можно это терпеть!» — ору я.

Ути-пути, я уже вою как маленький мальчик: «Чёртовы уроды!»

«А не фиг быть таким придурком», — отвечают они и снова ржут.                           у

«Ну ладно», — говорю я и бегу к Сюзанне, которая заведует кухней.

«Твоё ведро вон там», — говорит она.

Ещё один плюс работы управляющего: когда мы строили чёртов клуб, мы не предусмотрели достаточно туалетов. Для того, чтобы отлить, приходилось чертовски долго ждать. Плюс ко всему в сортире я всегда с кем-то ругался. Вот так я и стал счастливым обладателем ведёрка из-под майонеза Hellmann’s со своим именем на нём. Ведёрко это как раз хранилось в кухне. Все шутили над этим, но ровно до тех пор, пока шутникам не приспичивало. Сюзанна, например, придумала шутку: просить людей