беспомощную некомпетентность:

— Почему ранее не докладывали о существовании аномальной зоны?

— Чтобы вы меня к психиатру направили?.. Ничего, доложите наверх — вас самих туда пошлют, — усмехнулся подполковник.

Начальник областного МВД прочитал докладную своего заместителя с возмущением, вызвал его к себе и начал нещадно отчитывать:

— Ты что за хрень понаписал в докладной, что за металлические пруты вы там в курган совали? У него что зубы есть — откусил половину и проглотил?

— Может и есть, если откусил половину и проглотил. Но это факт, товарищ генерал, и не надо на меня кричать. Все, что попадает в зону действия Мертвого кургана, исчезает бесследно — хоть плоть, хоть металл. Считаю необходимым доложить об этом руководству области, пусть они там сами думают, комиссии ученые создают и прочее.

— Полковник, — все еще продолжал возмущаться генерал, — ты предлагаешь мне с это чушью к губернатору обратиться? Мертвый курган с зубами — классный аргумент для психиатров.

Полковник вспомнил слова начальника местного ОВД, ответил еле сдерживая себя:

— С нами был представитель НИИ — пусть институт и докладывает, создает ученую комиссию по изучению аномальной зоны.

— Мне уже из Москвы звонили по поводу публикаций в газете…

— Нашему начальству нужно пояснить, что действительно существует аномальная зона, которой сейчас занимается НИИ, а журналисты чушь написали, это в их стиле. Нашли, кто информацию прессе сдал? — решил перевести стрелки полковник.

— А-а, — махнул рукой генерал, — свободен.

В Москве долго не верили сообщениям из области, но позже все-таки отправили специальную комиссию из ученых, занимающихся паронормальными явлениями. Внутрь территории Мертвого кургана зайти никто не решился, а исследования по периметру ничего не дали — отклонений никаких не было. Москвичи умудрились подогнать пожарную машину и направить внутрь кургана струю воды, которая исчезала на границе. Внутри территории не появилось ни капли, куда исчезла вода — не понимал никто. Все закончилось тем, что местной администрации поручили огородить территорию кургана и повесить таблички: «Зона повышенной радиоактивной опасности, вход внутрь смертелен».

* * *

Николай Ковалев проснулся с жуткой головной болью. Встал, выпил несколько таблеток — ничего не помогало. Он сел на кровати, обхватив голову руками и застонал, потом поднялся и вышел из квартиры. Шел, обхватив виски ладонями, не зная куда — ноги сами несли его на остановку. Затем он ехал в маршрутном такси, вышел в чистом поле и побрел по траве, не замечая ничего вокруг. Где-то далеко в сознании мелькнула надпись: «Зона повышенной радиоактивной опасности, вход внутрь смертелен». Он перешагнул не задумываясь…

Очнулся он лежа на траве. Солнце садилось, и Николай встал, в голове всплыли смутные воспоминания о головной боли, поездке на маршрутном такси и надписи. Он повернул голову — слава Богу не перешагнул зону, подумал Николай и зашагал уверенно через поле к дороге. Почему он оказался здесь, уже не утро, а вечер — Николай не задумывался. Он уверенно и легко шел по полю, чувствуя в себе прилив сил и бодрости. Сев в маршрутку, он добрался до города, но у него не оказалось с собой денег. Возмущенный водитель на автостанции вызвал полицию. Николай попытался оправдаться:

— Так получилось, что денег действительно с собой нет, наверное, в такси вытащили, украли, но я готов съездить домой, взять деньги и расплатиться полностью. Зачем же возмущаться и кричать?

Паспорта у него тоже с собой не было и полицейские, составив протокол, поместили его в «обезьянник». Проспав безмятежно ночь в камере, утром он вновь отправился на допрос. Уже другой и более вежливый полицейский спросил его:

— И где вы гуляли целый год, господин Ковалев Николай Петрович?

— Не понял? — удивился он, — какой год?

— Вы год не появлялись дома и на работе. Так где же вы были? — в свою очередь спросил полицейский.

— Какой год — ничего не понимаю?

— Хватит, Ковалев, Ваньку валять, тебя год назад объявили в розыск, как без вести пропавшего. Где ты целый год пропадал?

— Какой год? Я сегодня утром уехал за город, вечером вернулся. Поспал днем в поле — не год же я там спал. Что за ерунду вы говорите? — возмутился он.

— Число сегодня какое? — спросил полицейский.

— Двадцать пятое июля… при чем здесь число — я еще из ума не выжил.

— А год какой?

— Бред какой-то… 2014-ый, — ответил он.

Полицейский внимательно посмотрел на него и попросил:

— Расскажите подробнее, Ковалев, опишите по минутам весь день.

Он удивленно пожал плечами.

— Да, пожалуйста. Проснулся с головной болью, выпил таблетку — не помогает. Поехал на природу, на свежий воздух, но голова просто трещала от боли. Попросил водителя маршрутки остановиться. В поле выспался, головная боль исчезла и вернулся обратно. Наверное, деньги потерял, когда спал, но я верну их таксисту, пусть не возмущается.

— Так какое сегодня число, месяц и год? — вновь спросил полицейский.

— Опять двадцать пять, — возмутился Ковалев, — сегодня двадцать пятое июля 2014 года. Может еще на бумажке написать, чтобы не забыли?

Полицейский тоже ответил нервно:

— Сегодня действительно двадцать пятое июля, но год 2015-ый. Это, надеюсь, вам понятно? 2015-ый, а не 2014-ый. Где вы целый год были?

— Это что — розыгрыш?

— Да, блин, делать мне больше нечего, — стукнул кулаком по столу полицейский, — дураком прикидываешься или действительно ничего не помнишь?

— Ничего не понимаю, — ответил Ковалев, — я же не год в поле проспал? У вас в полиции прикол такой новый?

— Придурок, — буркнул полицейский, — забирай свой паспорт и вали отсюда.

Он решил, что Ковалев прижился у какой-то местной бабенки и не хотел сдавать ее. Наверняка замужняя, а муж вернулся — его и поперли. Может и другое что, но уголовных правонарушений разыскиваемый не совершил, дело можно закрыть и галочку выставить, что в результате проведенных розыскных мероприятий пропавший нашелся.

Николай взял паспорт и удивился:

— Мой паспорт, откуда он у вас?

— От верблюда, — ответил полицейский, — бери и вали отсюда. Шлялся где-то целый год, а теперь дурака включил. Не забудь на комиссию административную прийти, там тебе размер штрафа определят за неоплату проезда в общественном транспорте.

Николай вышел на улицу и несколько раз спросил у прохожих — какой сейчас год? Ему подтвердили, что 2015-ый. Ничего не понимая, он вернулся домой, сорвал печати с двери и вошел. Ничего не изменилось в квартире, кроме осевшей за год пыли, хорошо видимой на полированной поверхности стола в