- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (38) »
чрезмерно
При нашей горькой бедности, наверно),
И — собственную вежливую ложь.
Мы живы все, чего и вам желаю,
Из наших окон сумеречный вид
Всё не меняется. И над столом висит
Всё та же люстра… Право же, не знаю,
О чём ещё писать, хотя боюсь
Обидеть краткостью. Целую, обнимаю,
Прошу простить, прощаюсь и прощаю.
И — остаюсь. Навеки остаюсь.
Мариенбург
В краю далёком, в городе Марии
Душа осталась пленною навек.
Озябший парк и улицы пустые
Заносит снег, заносит первый снег.
Там стук копыт и глухо, и тревожно
Трёхтактным ритмом разбивает тишь,
И сонные деревья осторожно
Нашёптывают: «Стой… Куда спешишь?..».
А небо отчуждённо и высоко,
И хрупкий лист ложится в снежный прах.
И скачут кони далеко-далёко,
И ветер сушит слёзы на глазах.
«На улице обычное ненастье…»
На улице обычное ненастье,
И нынче я в подземном переходе,
Хотя спешила очень сильно, вроде,
Заслушалась каких-то двух певцов.
Сулила песня если и не счастье,
То оного хотя бы вероятность,
И это было грустно и приятно —
Гитара с подголоском бубенцов.
Мой милый друг, я знаю, жизнь — копейка,
Мне ни себя, ни Вас ничуть не жалко,
Вы помните, есть старая считалка,
Где кто-то просто вышел погулять.
Но прохудилась детства душегрейка,
И даже там, мне кажется, стреляют.
(Все дети в своих играх убивают.)
Ну, что же дальше — три, четыре, пять…
Взгляните — под роскошным покрывалом
Огромный странный город на морозе,
Как император, опочивший в бозе,
При всём параде в струночку лежит.
Но истинных трагедий крайне мало —
Всё больше фарсы или мелодрамы,
И это ведь неплохо, скажем прямо,
Случись иначе — мир не устоит.
Влюбиться в Вас, наверное, прикольно,
А впрочем, в нашей жизни всё возможно.
Ну что Вы, не глядите так тревожно —
Я, право, не хотела Вас пугать.
Я слишком знаю, что такое «больно».
На вещи глядя чересчур реально,
Я отменяю всякую фатальность,
И я не стану в зайчика стрелять.
«Полночь бредит обрывками медленно тающих фраз…»
Полночь бредит обрывками медленно тающих фраз:
…Скоро яблочный Спас, мой родной,
скоро яблочный Спас.
Скоро яблочный Спас, мой родной. Мы откроем окно,
И подскажет нам утро, что яблоку всё прощено.
Поплывут колокольные звоны вдоль улиц, садов,
Распадётся узор наших жизней и сложится вновь,
В хороводе закружат белёные стены церквей,
И улыбка твоя отразится в улыбке моей.
Скоро яблочный Спас, мой родной. Мы откроем окно.
Мы с тобой прощены, нам давно уже всё прощено.
В каждой тёплой молитве есть тихое слово о нас…
Скоро яблочный Спас, мой родной,
скоро яблочный Спас.
«Я, которая не желала…»
Я, которая не желала
Ни господ себе, и ни слуг,
Не держала — сама улетала
Из кольца замкнувшихся рук,
Я, которая так беззаконна,
Нынче власти хочу над чужой,
Над такой же бездомной, бездонной
И по-птичьи свободной душой.
«А помнишь, мы садились в электричку…»
Л. Стрельчук
А помнишь, мы садились в электричку
(Бог знает, сколько зим и сколько лет),
В холодном тамбуре, ломая спички,
Курили, невзирая на запрет.
А после шли, в карманы руки пряча,
Пустым шоссе от станции пустой.
Узоры лапок птичьих и кошачьих
Синели на снегу. И мы с тобой,
Слегка робея, лошадей седлали
И молча выезжали со двора,
И вслед нам что-то весело кричала
Конюшенная детвора.
Мне кажется, была я в это время
Ужасно влюблена. В кого — теперь
Уже не важно. Ледяное стремя
Жгло ногу сквозь сапог… Поверь,
Я не нарочно — странные фрагменты
Схватила память: холод, конский бег —
Обрывки чёрно-белой киноленты:
Кусты, столбы, бескрайне-жуткий снег.
На горизонте — огоньков цепочка,
И первая дежурная звезда.
Ненужная, желанная отсрочка
Всех приговоров. Скачут в никуда
По тем полям и до сих пор те кони —
Ни устали, ни удержу им нет.
И ветер стонет, и вперёд их гонит,
И сам же безнадёжно машет вслед.
«Был поздний вечер…»
Был поздний вечер. Ты смотрел кино,
И набухало чернотой окно.
Я тоже что-то делала. Но что? —
Уже не вспомнить мне. Твоё пальто
На гвоздике висело у дверей.
Бежали тени по щеке твоей.
Незыблемой скалой стоял буфет,
Я открывала пачку сигарет,
Дым кольца и виньетки завивал
И к форточке лениво уплывал.
Включала свет (окно — черней вдвойне),
И белый крест светился на окне.
Кот, словно бы пушистый воротник,
К плечам твоим доверчиво приник.
Мурлыкал он, ты в кресле засыпал,
А на экране кто-то умирал,
И кровь текла из
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (38) »