Карел Чапек РАССКАЗЫ ИЗ ОДНОГО КАРМАНА Поэт
Заурядное происшествие: в четыре часа утра на Житной улице автомобиль сбил с ног пьяную старуху и скрылся, развив бешеную скорость. Молодому полицейскому комиссару Мейзлику предстояло отыскать это авто. Как известно, молодые полицейские чиновники относятся к делам очень серьезно. — Гм… — сказал Мейзлик полицейскому номер 141. — Итак, вы увидели в трехстах метрах от вас быстро удалявшийся автомобиль, а на земле — распростертое тело. Что вы прежде всего сделали? — Прежде всего подбежал к пострадавшей, — начал полицейский, — чтобы оказать ей первую помощь. — Сначала надо было заметить номер машины, — проворчал Мейзлик, — а потом уже заниматься этой бабой… Впрочем, и я, вероятно, поступил бы так же, — добавил он, почесывая голову карандашом. — Итак, номер машины вы не заметили. Ну, а другие приметы? — По-моему, — неуверенно сказал полицейский номер 141, — она была темного цвета. Не то синяя, не то темно-красная. Из глушителя валил дым, и ничего не было видно. — О господи! — огорчился Мейзлик. — Ну, как же мне теперь найти машину? Бегать от шофера к шоферу и спрашивать: «Это не вы переехали старуху?» Как тут быть, скажите сами, любезнейший? Полицейский почтительно и равнодушно пожал плечами. — Осмелюсь доложить, у меня записан один свидетель. Но он тоже ничего не знает. Он ждет рядом в комнате. — Введите его, — мрачно сказал Мейзлик, тщетно стараясь выудить что-нибудь в куцем протоколе. — Фамилия и местожительство? — машинально обратился он к вошедшему, не поднимая взгляда. — Кралик Ян — студент механического факультета, — отчетливо произнес свидетель. — Вы были очевидцем того, как сегодня в четыре часа утра неизвестная машина сбила Божену Махачкову? — Да. И я должен заявить, что виноват шофер. Судите сами, улица была совершенно пуста, и если бы он сбавил ход на перекрестке… — Как далеко вы были от места происшествия? — прервал его Мейзлик. — В десяти шагах. Я провожал своего приятеля из… из пивной, и когда мы проходили по Житной улице… — А кто такой ваш приятель? — снова прервал Мейзлик. — Он тут у меня не значится. — Поэт Ярослав Нерад, — не без гордости ответил свидетель. — Но от него вы ничего не добьетесь. — Это почему же? — нахмурился Мейзлик, не желая выпустить из рук даже соломинку. — Потому, что он… у него… такая поэтическая натура. Когда произошел несчастный случай, он расплакался, как ребенок, и побежал домой… Итак, мы шли по Житной улице, вдруг откуда-то сзади выскочила машина, мчавшаяся на предельной скорости… — Номер машины? — Извините, не заметил. Я обратил внимание лишь на бешеную скорость и говорю себе — вот… — Какого типа была машина? — прервал его Мейзлик. — Четырехтактный двигатель внутреннего сгорания, — деловито ответил студент механик. — Но в марках я, понятно, не разбираюсь. — А какого цвета кузов? Кто сидел в машине? Открытая или лимузин? — Не знаю, — смущенно ответил свидетель. — Цвет, кажется, черный. Но, в общем, я не заметил, потому что, когда произошло несчастье, я как раз обернулся к приятелю: «Смотри, говорю, каковы мерзавцы: сбили человека и даже не остановились». — Гм… — недовольно буркнул Мейзлик. — Это, конечно, естественная реакция, но я бы предпочел, чтобы вы заметили номер машины. Просто удивительно, до чего не наблюдательны люди. Вам ясно, что виноват шофер, вы правильно заключаете, что эти люди мерзавцы, а на номер машины вы — ноль внимания. Рассуждать умеет каждый, а вот по-деловому наблюдать окружающее… Благодарю вас, господин Кралик, я вас больше не задерживаю. Через час полицейский номер 141 позвонил у дверей поэта Ярослава Нерада. — Дома, — ответила хозяйка квартиры. — Спит. Разбуженный поэт испуганно вытаращил заспанные глаза на полицейского. «Что же я такое натворил?» — мелькнуло у него в голове. Полицейскому, наконец, удалось объяснить Нераду, зачем его вызывают в полицию. — Обязательно надо идти? — недоверчиво осведомился поэт. — Ведь я все равно уже ничего не помню. Ночью я был немного… — Под мухой, — понимающе сказал полицейский. — Я знаю многих поэтов. Прошу вас одеться. Я подожду. По дороге они разговаривали о кабаках, о жизни вообще, о небесных знамениях и о многих других вещах; только политике были чужды оба. Так, в дружеской и поучительной беседе они дошли до полиции. — Вы поэт Ярослав Нерад? — спросил Мейзлик. — Вы были очевидцем того, как неизвестный автомобиль сбил Божену Махачкову? — Да, — вздохнул поэт. — Можете вы сказать, какая это была машина? Открытая, закрытая, цвет, количество пассажиров, номер? Поэт усиленно размышлял. — Не знаю, — сказал он. — Я на это не обратил внимания. — Припомните какую-нибудь мелочь, подробность, — настаивал Мейзлик. — Да что вы! — искренне удивился Нерад. — Я никогда не замечаю подробностей. — Что же вы вообще заметили, скажите, пожалуйста? — иронически осведомился Мейзлик. — Так, общее настроение, — неопределенно ответил поэт. Эту, знаете ли, безлюдную улицу… длинную… предрассветную… И женская фигура на земле… Постойте! — вдруг вскочил поэт. — Ведь я написал об этом стихи, когда пришел домой. Он начал рыться в карманах, извлекая оттуда счета, конверты, измятые клочки бумаги. — Это не то, и эго не то… Ага, вот оно, кажется. — И он погрузился в чтение строчек, написанных на вывернутом наизнанку конверте. — Покажите мне, — вкрадчиво предложил Мейзлик. — Право, это не из лучших моих стихов, — скромничал поэт. — Но, если хотите, я прочту. Закатив глаза, он начал декламировать нараспев:Дома в строю темнели сквозь ажур,
Рассвет уже играл на мандолине.
Краснела дева. В дальний Сингапур
Вы уносились в гоночной машине.
Повержен в пыль надломленный тюльпан.
Умолкла страсть. Безволие… Забвенье .
О шея лебедя!
О грудь!
О барабан и эти палочки — трагедии знаменье!
— Вот и все, — сказал поэт. — Извините, что же все это значит? — спросил Мейзлик. — О чем тут, собственно, речь? — Как о чем? О происшествии с машиной, — удивился поэт. — Разве вам непонятно? — Не совсем, — критически изрек Мейзлик. — Как-то из всего этого я не могу установить, что «июля пятнадцатого дня, в четыре часа утра, на Житной улице автомобиль номер такой-то сбил с ног шестидесятилетнюю нищенку Божену Махачкову, бывшую в нетрезвом виде. Пострадавшая отправлена в городскую больницу и находится в тяжелом